Три Магистерия. Юрий Леонидович Аврех

смерти прежней любви в твоей душе. И тогда, когда уже будет казаться, что только пустыня и жгучий песок в твоем сердце, посели в нем и взрасти в сердце росток новой надежды. Какое бы время года ни было на дворе, заботься о нем, ухаживай и поливай. Слезами живыми, как живой водой, омывай его, а мертвой водой сама скорбь уже омыла. Молись и Верь. И она придет. О! Она придет!

      Даже в самой глубокой тьме можно найти свет». – Было написано размашистым почерком мастера Кнута. – «И когда найдешь его, найдешь свет, зажги факел и без страха иди вперед. Но тебе нужна будет воля. Чтобы не испугаться и идти дальше. Не бойся и иди». На этом текст письма заканчивался.

      Ганса охватил трепет. Сколько же ему лет, подумал Ганс. Моему Мастеру? И как же он любил, если решился прибегнуть к вызову духа своей жены? Ганс убрал письмо обратно в конверт.

      Несмотря на прочитанное в ту ночь, Ганса не мучили тяжелые сны.

      Ему вспомнился разговор с мастером о небесном мире. Гансу снилась извилистая река, освященная восходящим Солнцем. Извилистая река его жизни.

      Наутро Ганс проснулся отдохнувшим и полным сил.

      Письмо Мастера он спрятал среди модных современных романов в своей личной библиотеке.

      XV. ПОРТРЕТ

      Ганс рисует величественные портреты карликов и карлиц империи, важно вышагивающих пышногномами в королевских палатах. У него и деньги, и слава, но тоска гложет его душу. Он вспоминает Францию и ее художников. А также Лондон и галерею Тейт, которые Ганс успел посетить еще до поездки во Францию, где картина Уильяма Тернера «Дождь, пар и скорость» оставила глубокий след в его душе. «Насколько сильно Тернер предвидел наступление новой эпохи!» – думал Ганс в своей мастерской.

      Ганс смотрит на портреты всех господ, которых рисовал, и их жен. Сколько же фальши и лести он видит сейчас в своих работах! В жизни это были совсем другие люди. Конечно, среди них были и достойные. Госпожа фон Фридеманн, нашедшая и оплатившая услуги доктора, когда Ганс был болен. Граф Фон Шнайдер, который стал почти его другом.

      Ганс в отчаянии думает, что всю жизнь подчинялся воле знатных Господ и Дам, которым служил.

      Так как же он прожил жизнь? Он обманул себя? Обманул историю? Ведь по его портретам будут думать обо всех тех, чьи образы он писал? Нет! Были и честные портреты – Графа фон Шнайдера и некоторых других. Но их так мало…