– Объектом моего исследования является судьба человека как субъект-объектная феноменальная реальность. – С волнением произнес брюнет, снял очки, но потом опять нацепил их себе на нос.
Верочка кокетливо, насколько ей позволяла врожденная скромность и воспитание, улыбнулась, и спросила:
– Вы имеете в виду ценностно-смысловую структуру судьбы человека и ее отражение в гуманитарном самосознании?
Брюнет опять снял очки, широко, на сколько ему позволяла природа, распахнул свои монголоидные глаза и, кивая, от радости, что его понимают, затараторил:
– Да, философско-антропологический анализ судьбы человека, как фундаментальная категория гуманитарного знания, а так же познание сущностной характеристики философско-антропологического подхода к судьбе человека – это очень интересный аспект, Вы не находите?
Верочка встрепенулась и, понимающе кивнув брюнету, побежала куда-то к полкам с книгами, прихватила с верхней три тяжелых тома и, указав своему новому знакомому на выход, сообщила своей напарнице:
– Я буду завтра.
– Сомневаюсь, – прошептал брюнет Верочкиной напарнице и, смущаясь, опустил свои монголоидные глаза.
Любочка Сердцеедочка относилась к тем женщинам, которые любили деньги и красивых мужчин. А так как эти две составляющие не являлись ей в одном флаконе, как любимый шампунь и кондиционер Голова и Плечи, она довольствовалась ими поодиночке: сегодня деньги – завтра красивый мужчина, или наоборот. Она не обладала таким широким запасом слов, как негр из людоедского племени Тумбо-Юмбо, но зато ее словарный запас более чем в три раза превышал запас Эллочки Людоедки. В основном, она высказывалась междометиями, а то, что не могла выразить словами, заменяла взглядами: пылкими, жаркими, или, наоборот, снисходительными и пренебрежительными.
Так, буквально на днях, ее кошелек заметно прибавил в весе от нового знакомства с греческим господином пенсионного возраста, и, тем самым, баланс в ее непростой жизни был слегка нарушен. Она решительно направилась на пляж. За красотой.
И сразу нашла ее. Он шел: стройный, накаченный, грациозный, элегантный.
Его монголоидные глаза и местами обесцвеченные жарким солнцем темные волосы, выгодно оттенял шоколадный загар. Он сразу взял ее за руку, она прижалась к нему всем телом и на выдохе вымолвила только обреченное «О, боже!». Его губы пахли кофе, а маленькие шоколадные кубики на упругом торсе вызвали такую бурю восторга у Любочки, что она, раскрыв свой потрясающий мягкий и теплый ротик, и вытянув губки в дудочку, принялась считать кубики на торсе красавца:
– Ох, Ах, Ух, – ее тонкий пальчик слегка прикасался