Шов слегка разошелся, но, слава Богу, ничего серьезного. Немного наливаю спирта на бинт и…
– Бедняжка, – бормочу себе под нос в силу привычки – именно так, как всегда обращалась к своим пушистым уличным подопечным. С раскаяньем думаю о том, что, скорее всего, это произошло из-за меня.
Когда меня втолкнули в каюту, и я бросилась к Волкову ища спасения от грубых моряков в его руках, он так резко притянул меня к себе, что это не могло не повредить его рану. Промокая раз за разом бинтом глубокий порез, осторожно вожу вокруг раны, едва касаясь ее неровных краев. Однако, надо помнить, кто передо мной. Это не бродячий пес, а затаившийся тигр.
Ощущаю себя дрессировщиком в цирке, который неосторожно дергает дикое непредсказуемое животное за усы. Только вот, когда у хищника закончится терпение – никто не знает. Несмотря на это, наклоняюсь вперед и, старательно вытянув губы трубочкой, нежно дую на глубокий порез. Веду подушечками пальцев по смуглой, поразительно горячей коже. При первом же прикосновении моих пальцев, на ней появляются мурашки. Ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось погладить это мощное тело… детально изучить его… Пластичность скульптурной лепки груди Дмитрия буквально зачаровывают. Мощная жилистая шея непроизвольно притягивает взор.
Взгляд скользит по рукам, где проступают вены, и я не могу подумать о том, какая же скрытая силища таится в этом мужчине.
Наконец, решившись, я медленно прохожусь ладонью по твердым, как камень, мышцам предплечья, приближаясь к раненому плечу. Волков сидит спокойно. Взгляд мужчины неотрывно следит за чуткими движениями моих пальцев. Постепенно его покидает напряжение. Длинные черные ресницы опускаются. Сначала аккуратно, едва касаясь, смываю кровь с левого плеча, затем, совсем осмелев, протягиваю руку и дотрагиваюсь до старого шрама под правой ключицей. Он глубокий, извилистый. В отличии от закровившего, выглядит очень опасным!
Вздрагиваю от мысли, что сидящий передо мной красивый молодой человек вполне реально мог в недалеком прошлом погибнуть от такой страшной раны. Кожа на ней розового цвета, тонкая. Судя по всему, ранению не больше трех месяцев. Сколько же у него шрамов! Как же так?!
– Вы не похожи на простого моряка, – когда нарушаю тишину, в моем голосе слышится хорошо уловимый укор.
– А я и не говорил ничего подобного, – звучит хрипло и слегка насмешливо в ответ.
Пожимаю плечами. Справедливо. Слава Богу, у меня хватает ума не раскручивать эту тему, несмотря на то, что мне безумно интересно. Хочется хоть немного приоткрыть ящик Пандоры, узнать тайны Волкова. Неожиданно обращаю внимание на то, как сильно напряжен пресс