– Как повесят? – Альгис побледнел, Богдан заметил, растерянно взглянул другу в глаза.
– Чего-то не знаю?
– Тут вот в чём, братик, дело. Михаэла дочь его. Мы собираемся обвенчаться. И как теперь? Смерть отца. По нашей, получается, вине.
Возникла пауза в их до того бурном общении. Старшины хоругви, а также прибывшие с Хмелем казаки сидели поодаль и терпеливо ожидали решений. Но через какое-то время начали недоумённо, а некоторые и с подозрительностью друг на друга поглядывать. Хмельницкий, почувствовав настроения, тронул товарища за плечо.
– Вот что, Соболь, давай-ка объявим обед по случаю нашего прибытия. Вели столы накрывать. Пока накрывают, покумекаем, как твоему горю помочь. Не переживай. Та хиба ж мы чи що? Выше нос, боярин. Выручим тестя, это ж святое дело.
– Скажи, Османа уже приговорили?
Хмель глянул в лицо друга внимательно, немного ошарашенный таким явным разоблачением. На какое-то мгновение даже встревожился, подобная осведомлённость не могла выйти за пределы узкого круга посвящённых. Альгис в этот круг не входил. Не провокация ли? Но нет, ясные очи ротмистра излучали саму благодать божию. Он вещун, каких поискать. Не зря его сам Сагайдачный приметил. Обнял друга, шепнул на ухо:
– Коли догадался, молчи. Вообще выбрось из головы. Дело особой секретности. Даже мысли могут погубить задумку. Они ж у тебя особой материи, пробивают любую черепную коробку.
Он столь громко расхохотался, что с дерев с диким гвалтом снялись грачи, вороны, галки, принялись хороводы кружить над ними, нещадно бомбардируя содержимым вдруг ослабших потрохов, что вызвало всеобщий приступ смеха у казаков и бойцов хоругви. От пришвартованных к берегу «чаек» аккордно таскали корзины со снедью, бочонки прекрасного молдавского вина и вельми доброе настроение.
С полсотни человек хоругви и столько же от казаков ускакали первой сменой на разведку и патрулирование.
Молдавия по-прежнему находилась под вассальной зависимостью от Порты. Три века турки требовали дань, и три века молдаване почти исправно её платили. Почти – потому что на протяжении этих тягостных времён возникали вспышки народного гнева, бунты, открытое неповиновение, даже битвы, сменявшиеся периодами чуть ли не рабского поклонения.
Венгрия и Польша, не питая к туркам симпатий, постоянно с ними загрызались по различным причинам, в том числе из-за права владеть плодородными землями Валахии в целом и Молдавии в частности, но, не имея возможностей на масштабное противостояние, ограничивались лишь оборонительными операциями против Османской империи. И, что делать, пришлось в конце концов уступить султанату лакомые кусочки Днестровско-Карпатского региона.
Но турки, постоянно с кем-то воюя, сами испытывали трудности. Именно из-за этого Молдавскому княжеству была оказана честь существовать как отдельное государство, но с ежегодной выплатой соответствующего бакшиша. Султанат понимал, если Молдавия вдруг не выдержит притеснений, а главное,