То есть бестолковее денег вообще ничего в мире нет, если сразу не переводить их в какие-то «чеховские» ценности. «Чеховские» ценности – это обычно что-то построенное самим Чеховым, посаженный сад и т. д. Чехов скупился на мелочах, но любил всякие полезные вещи покупать – инструмент, деревья, строить и т. д. И надо понимать, что «Чехов» это не один Чехов, а где-то шесть-семь его родственников, которые всегда были с ним и между собой регулярно ссорились. Но не во время строек – тут они все дружно делали. (См. Репин. Он как Чехов в плане строек).
То есть, действительно, Россия спасается именно тем, что тут все бурлит и меняется. А как только в стиралке перестает бурлить и вращаться – сразу плесень. Иной раз забуду там на сутки вещи – а там ужас! Задохнулось все. Приходится снова машинку включать, чтобы бурлило. А во многих странах уже лет шестьдесят машинки не открывались. Так что везде надо видеть хорошую сторону.
Ведро с хомяками
Профессор Щукин сказал, озирая полупустую аудиоторию.
– Читаю опять Чуковского. У него дневники примерно с 1902 года. Там ощущение дикого количества людей. Просто толпы. Ну это понятно. Среднее количество детей в царской России тогда было 4–5. И это среднее, учитывая, что были и бездетные. Большинство детей выживало, медицина стала уже приличная, много докторов и «акушорок» (слово Чуковского. Он потом всех женщин-революционерок называл «акушОрками»). И вот все эти молодые толпы бегают, хохочут, влюбляются, устраивают какие-то смуты. Хохот, смех, богоборчество. Любой человек 30 лет – уже для них глубоко древний матрас. В России всегда было внутреннее представление – и обоснованное – что количество людей у нас бесконечно. И поэтому когда нарком С-ко решил ухлопать свои 600 млн. детей, он это делал вполне безгрешно. Т. е. он просто не подумал, что это к чему-то плохому приведет. Опять же он и не формулировал для себя этих 600 млн. Там вообще числа не было. Он просто заботился, что вот больше народу – больше кислороду, а кислород – это всем полезно. А теперь – хлоп! – и нету никого. Интересно, что бы нарком С-ко сказал теперь? Ну сказал бы, что я типа не подумал, что так будет…
Даже в тридцатые годы людей было еще по инерции много. Подкосила всех индустриализация и убийство деревни. В любом городе всегда численность людей минусовая, т. е. умирает всегда больше, чем рождается. Это еще Маркс, кажется, посчитал. Т. е. чтобы люди умирали в городах, они должны рождаться где-то еще. А где? В деревнях! А мы деревни грохнем коллективизацией, колхозами и индустриализацией.
– Да, – сказал Воздвиженский. – У меня такое же с хомяками джунгарскими было. В одном огромном контейнере штук 90, наверное. Я этих хомяков ведрами раздавал. Натурально