– Ладно, ладно, душенька, – Ивашка прижался еще сильнее. – Сказывай, что мы с тобой делать будем. Своя рубаха ближе к телу, а все другие пускай выбираются сами, как хотят. Уже теперь мы с тобой им всем не помощники…
8
Разгоралось. Подвал заполнился тяжелым едким дымом горящих свечей, от которого першило в горле. Сектанты, находясь в экстазе, горланили на все лады. Кто-то, уже надорвав голос, просто сипел и лихо выплясывал вместе со всеми. Им подпевали с улицы те, кому не посчастливилось найти места в подвале.
«Надо же, – подумал Ивашка, – столько людей к скопчеству приобщается. Живи и радуйся! Знали бы они, черви ползучие, что всему подходит конец. Неважно, – ободрил он себя, – когда это произойдет, но завтра я уже буду далеко отсюда…». Грустными глазами он смотрел на радеющих. Этих людей придется предать и бросить на произвол судьбы без угрызений совести.
Сейчас он получил сполна ответ на вопрос, не дававший ему покоя несколько последних лет жизни: «Существуешь ли ты, Иисус Христос, и если да, то почему прячешь от мира светлый лик свой?» Теперь Ивашка знал, что ответ лежит далеко в подсознании: «Ты избрал неправильный путь, Иван Ильич. Ты – воплощение зла, но Бог пока еще на твоей стороне и Он ждет тебя!». Ивашка закрыл глаза и встряхнул головой, будто отгоняя наваждение.
Когда он снова взглянул на радеющую паству, то увидел наблюдавшего за ним человека. Чуть выше среднего роста, с рыжеватыми волосами, с густыми бровями, высоко посаженными над грустными черными глазами. Вид у того был вполне дружелюбный, располагающий и невинный.
Кто-то подтолкнул Сафронова под локоть. Ивашка медленно повернул голову и заставил себя улыбнуться. В полумраке он не сразу разобрал, кто именно перед ним.
– Давненько тебя зрить не приходилось, Иван Ильич, – сказал мужчина. – Бутто сквозь землю канул. Я уже грешным делом подумывал, што ты тово… Пятки дегтем смазал.
Рука мужчины нащупала руку Ивашки и сжала ее.
– Ну што же ты, «Христос всемогущий»? Не признал што ль адепта своево?
– Я признал тебя, Аверьян, – продолжая натянуто улыбаться, ответил Ивашка. – А ты чего не радеешь вместе со всеми?
– Уходил бы ты отсель, – сказал Аверьян. – Тебе несладко придется, ежели доброва совета не послухаешь.
Калачев улыбнулся и исчез. «Иисус Христос теперь на моей стороне», – почему-то подумал Ивашка, пропустив слова Аверьяна мимо ушей.
Он снова расслабился, потом вспомнил: «Анна! Где она?». И завертелся на месте, пытаясь разглядеть девушку. А вдруг она ушла и бросила его? Нет, такого быть не может быть! Они уйдут из этого дома вместе – вот только закончится радение, и удастся забрать всё свое. Жаль, что раньше об этом не позаботился.
Минуту спустя Сафронов все же увидел девушку. Анна стояла в углу и наблюдала за ним со стороны. Взгляд ее был отсутствующим, напряженным. Заметив, что кормчий смотрит на нее, девушка одобрительно