– Нет.
– А чего хочешь?
– Одиночества.
– Трудно тебя понять, – посетовал Билли.
Присел на взгорке, прислонившись спиной к могучему кедру, наблюдая за танцами босоногих.
Когда костёр догорел и стал похож на огромное блюдо рубиновых углей, адамисты разбились на пары и закружились по этой жаровне – только искры из-под босых пят да языки пламени, не успевающие за ступнями.
– Слабо, Создатель? – всплыл в сознании подстрекатель.
Не стал возражать. Не пустился и в полемику о том, что в стародавние времена находились огнеходцы так же лихо отплясывающие босыми на углях. И без всякого оптимизатора. Молчал, грустил и наблюдал, как исчезают в шатрах парочки.
…. На востоке посветлел горизонт, окрестность обозначила контуры. Туман, зажатый ивовыми берегами, колыхался над рекой, а в прогалину вполз и загасил последние угли, подёрнув костровище белой тюлью пепла.
Спиной к надвигающемуся рассвету покинул лагерь босоногих миротворцев.
– Что так? – удивился Билли.
– Идём дальше.
– Как же сафари?
– Не моя тема, а зрителем – не моя роль.
– Мудреем?
Великий Нил переплывал на спине зелёного крокодила – он лежал в прибрежном песочке раззявив пасть, в которую вошла бы табуретка. Скучаем, паромщик? А ну-ка, потрудись. Встал голыми ступнями на жёсткую спину из крокодиловой кожи – и о чудо! – громадная рептилия, пробороздив песок, с лёгким плеском вошла в воду. Буравя хвостом лотосовые плавни и подрабатывая короткими кривыми лапами, пробилась к полоске тростника, а через него и на стремнину.
Велик и могуч древний Нил – нет бурунов, не видать турбулентности, но огромная масса воды, подчиняясь закону всемирного тяготения, величаво и неудержимо течёт на север. И нас сносила, удлиняя путь. Один берег постепенно удалялся, другой неизменно приближался, но время шло, и сомнение закрадывалось – хватит ли у зубатого сил?
– А, Билли? Без мясного-то не шибко получается.
С божьей помощью одолели Нил.
Потрепал рептилию по бугорку ноздрей:
– Спасибо, Гена, жаль по пескам ты не мастак.
Великая пустыня дымкой миражей влекла на запад. На двенадцатый день пути по бесконечным барханам на севере возник профиль усечённой пирамиды.
– Билли, какой устойчивый мираж и, кажется, имеет цвет. Радужный, да, да…. Нет, оранжевый. Точно.
– Сколько эмоций! Соскучился средь варанов и тараканов по нормальному обществу? Это, Создатель, не мираж, а центр изучения солнечной энергии – Гелиосполь. До него неделю топать. Отсюда кажется пирамидкой, а подойдёшь – о-го-го! – общежитие на полмиллиона солнцеведов.
– Есть в суете их смысл?
– Здесь собрались и трудятся энтузиасты дела. Впрочем, лучше один раз увидеть….
– Нет, Билли, я тоже энтузиаст дела, и праздное шатание оставим на потом…. если возникнет желание. Лучше поведай, чем Любовь наша Александровна занимается, укротительница вулканов?
– Как всегда, на