– Охотно, – отозвался лангиец.
В следующее мгновение они оказались на поляне, полностью заросшей лиловыми и голубыми благоухающими вьюрами.
– Как ты? – осторожно спросил Вердгар, все еще не решаясь подойти к товарищу близко.
Аджанара, поднявшись с колен, глубоко вдохнул воздух планеты, ставшей для него родной. Он посмотрел вокруг черными, как обычно, глазами и смахнул прядь волос с лица.
– Уже лучше, – произнес он сдавленно.
– Какое счастье, я уж думал все, конец света настал. Напугал ты меня до дрожи. Бр-р-р.
– Какой еще конец света? – измученно прошептал Аджанара и попытался усесться на широкий пень золотого дерева, срубленного века назад. Едва присев, он подскочил, словно под ним был еж, и снова пошатнулся. Незалеченные раны давали о себе знать.
Вердгар был слишком озабочен увиденным и не осознавал, какого труда его другу стоит просто разговаривать.
– Что это такое с тобою было? Ты с этими жуткими глазами был похож на Разрушителей Вселенной, что жили миллионы лет назад. Я аж почувствовал, как земля задрожала от твоего взгляда.
– Неужели? – В голосе генерала проскользнули озорные нотки. – Ты о них в сказках под одеялом читал?
– Нет же, я слышал, как старейшины об этом говорили. Мол, их было трое, и глаза у них ярко горели. Они рассказывали, – Вердгар был оживлен как никогда, – будто всю Вселенную чуть не уничтожили.
– Подумай лучше, что скажешь в свое оправдание, когда тебя спросят о пропавшем артефакте.
– Так я человек подневольный. Что я-то? Пусть зять императора несет ответственность.
– Где он, кстати? Не в его привычках – сбегать посреди боя.
– Аджи, а пойдем, в твоем дворце его поищем? Что смотришь? Заодно и перекусим. Есть хочу, не могу уже.
– Хм, и когда ты успел к пище пристраститься?
– Тогда же, когда отведал твоего отменного вина из вьюров.
Вердгар еще не договорил последнее слово, а они уже перенеслись в негларскую резиденцию Аджанары и оказались рядом с дворцовым садом – лучшим местом для отдыха и размышлений.
Изящную кованую ограду радужным ковром покрывали цветы и лианы. Кроны тысячелетних деревьев раскинулись так широко, что даже в самый жаркий полдень в саду было прохладно, тихо и спокойно. Только шум древнего, как небо, фонтана у дальней ограды, шелест трав и шепот ветра. Тени ложились причудливыми узорами на старую брусчатку, на которой еще можно было различить остатки мозаичного рисунка. Мох и трава, пробивавшиеся сквозь стыки, говорили о том, что гости здесь бывают нечасто. Дорожки расходились от центра сада, извиваясь и исчезая в густых зарослях ягодных кустов. Этот живой лабиринт с тысячей укромных уголков был предметом особенной гордости правителя Негларии – генерала Аджанары.
У входа в сад генерала встретил привратник.
– Вы вернулись, наконец! – с облегчением воскликнул он и согнулся в поклоне.
– Что-то