Услыхав шум от моего движения, он быстро взглянул на меня.
– Есть у вас вода? – спросил я, не здороваясь с ним. Он покачал головой.
– Вот уж час, как вы просите воды, – сказал он.
С минуту мы молчали и рассматривали друг друга. Я должен был казаться ему весьма странным: почти голый – на мне не было ничего, кроме мокрых брюк и носков, – с обожженной кожей и с черным от дыма лицом и плечами. У него было невыразительное лицо со слабохарактерным подбородком. Его волосы, почти льняного цвета, спускались волнами на низкий лоб. Бледноголубые, довольно большие глаза тупо смотрели куда-то в пространство. Он говорил отрывисто и не глядел на меня.
– Что все это значит? – сказал он. – Что означает то, что творится кругом?
Я посмотрел на него пристально и не ответил ему. Он вытянул тонкую белую руку и продолжал жалобным тоном:
– Зачем допускают подобные вещи? Чем мы согрешили? Сегодня, по окончании обедни, я вышел погулять по улицам, чтобы немного освежиться, и вдруг – огонь, землетрясение, смерть! Точно Содом и Гоморра! Вся работа уничтожена, вся работа… Кто они, эти марсиане?
– А мы кто? – ответил я, откашлявшись.
Он обхватил руками колени и повернулся ко мне. С полминуты он сидел молча.
– Я бродил по улицам, чтобы освежить голову, – повторил он. – И вдруг… огонь, землетрясение, смерть!..
Он снова замолчал, уткнувшись подбородком в колени. Через некоторое время он опять заговорил, размахнем рукой:
– Вся работа… воскресные школы… Что мы такое сделали? Что сделал Уэйбридж? Все исчезло… Все разрушено! Церковь!.. Три года тому назад мы отстроили ее заново… Разрушена! Сметена с лица земли!.. За что?..
Снова пауза, а потом опять бессвязная речь.
– Дым от этого пожара будет вечно возноситься к небу! – крикнул он.
Глаза его горели, а его длинный, тонкий палец указывал на Уэйбридж.
Я начинал понимать, кто передо мною. Страшная трагедия, разыгравшаяся в Уэйбридже, к которой он оказался причастным – по-видимому, он был беглецом из Уэйбриджа, – привела его на край бездны, и он потерял рассудок.
– Далеко мы от Сенбюри? – спросил я равнодушно.
– Что нам делать? – продолжал он. – Неужели эти существа везде? И земля отдана им во власть?
– Далеко до Сенбюри?
– Еще сегодня утром я служил в церкви.
– С тех пор все изменилось, – сказал я спокойно. – Нужно держать голову высоко. Еще есть надежда!..
– Надежда?
– Да, полная надежда, несмотря на все это разрушение.
Я принялся излагать свой взгляд на наше положение. Сначала