Выяснить, что случилось, было непросто, ведь Фергюсон находился на значительном расстоянии от Земли. По всей видимости, офис Арчера закрылся несколько месяцев назад и посредник не оставил номера для связи. Когда подошло время возвращаться, Фергюсон уже знал, что делать.
Отправься он домой без пересадок, все могло бы сложиться иначе, но в то время года лайнер с Луны приземлялся на южноафриканском космодроме, и застарелый идефикс, уже давно изводивший Фергюсона, не упустил своего шанса и вырвался из-под контроля.
Довольно долго Фергюсону страшно хотелось застрелить гориллу, и это желание было куда менее иррациональным, чем могло бы показаться. Фергюсон знал, что с психологической точки зрения все упирается в символизм и сублимацию, но душой понимал, чье лицо увидит в прицеле, когда найдет свою обезьяну. Его устроил бы только взрослый самец.
Свободного времени было хоть отбавляй, и Фергюсон без труда договорился об охоте, но позорная легкость, с которой телефотоанализаторы обнаружили искомую особь, простота, с которой угрюмое чудище заманили в засаду с помощью сверхзвуковых сигналов, и комфорт, с которым Фергюсон застрелил добычу, не выходя из быстрого бронированного «хантера», оставили его совершенно неудовлетворенным. Люди и раньше убивали горилл. Это ничего не доказывало и не решало вопрос, мучивший Фергюсона.
Он хорошо запомнил посмертную физиономию гориллы. Для своего вида монстр был полностью взрослым, агрессивным и опасным – но опасным лишь для тех, кто вторгался в его владения.
Стоит супермену повзрослеть, думал Фергюсон, и человечество замрет в развитии. Сверхчеловек будет лишен ощущения опасности, этого хлыста, извечно подгонявшего цивилизацию. Он будет жить по собственным законам. Станет ли он вести себя как антропоморфное божество, протягивающее руку помощи человеку разумному, или сочтет людей чужеродным и незначительным племенем дикарей?
«Как варварских племен сыны, как многобожцы, чада тьмы…»[20]
Но мир принадлежит человеку, а не Лоусону. СЛП диктует законы. СЛП – бастион цивилизации. Без присущей СЛП стабильности человечество останется без защиты. «Я больше не в безопасности, – думал Фергюсон. – В одиночку мне не выжить. Быть может, все дело лишь в незрелости вида? СЛП действительно выступает in loco parentis[21], но когда было иначе? Человеку всегда требовался образ Всеотца…»
Винтовку Фергюсон сдал, но револьвер оставил себе.
Найти Лоусона было нетрудно: он жил все в том же коттедже, но выглядел чуть старше. Он приветливо кивнул Фергюсону, когда тот вошел к нему в дом, и сказал:
– Здравствуйте.
Фергюсон наставил на него револьвер.
Лоусон испугался. Или сделал вид, что испугался.
– Не надо! – выпалил он. – Не стреляйте. Я все объясню!
Лишь его очевидный испуг помешал Фергюсону нажать на спусковой крючок.
– Не