Арчер поднял брови.
– Хочет застраховаться от инфекционных заболеваний, – объяснил Фергюсон. – Как понимаете, взносы довольно высоки. Мы еще не извели всех мутировавших насекомых, хотя после биологических баталий у человечества выработался стойкий иммунитет к инфекциям. Но давайте посмотрим отчет по этому клиенту.
На экране замелькала информация. Арчер ждал.
– Итак?
– Не вижу ничего необычного, – признался посредник.
– Да ну? И не понимаете, почему впоследствии этот парень захочет купить страховку от самоубийства?
– Хм… Самоубийство? С какой стати? Он полноценный член общества. Приносит пользу, доволен жизнью…
– Что насчет необычных покупок? Загляните в аптечный список.
– Так… Калийное мыло, бактерицидные вещества, ультрафиолетовый стерилизатор для входа в помещение…
– Два стерилизатора. Один для работы, другой для дома. У этого парня развивается хрестоматийный случай молизмофобии. Нет-нет, это не боязнь моли, это страх перед загрязнением. Остальное – шаблонная задача для нашей психкоманды. Думаю, с первоначальным раздражителем клиент столкнулся, когда приезжал домой из ясель. Испачкал сестру какой-то грязью, сделал ей больно, родители, не подумав, подняли шум, и вот вам комплекс вины. Рано или поздно парень услышит за деревянной облицовкой стен голоса, обвиняющие его во всех смертных грехах. Теперь понятно?
– Ах вот как… И что, этому потенциальному молизмофобу выдадут полис? – спросил Арчер.
– Конечно. Почему бы и нет? Главный фокус мы провернем, когда клиент явится на последнее собеседование.
– О да, гипноз! Об этом хотелось бы узнать во всех подробностях.
– Что ж, – сказал Фергюсон, – в страховании есть понятие рисков: «хорошего» и «плохого». С помощью гипноза мы превращаем «плохой» риск в «хороший», исцеляя клиента и вместе с тем направляя его неврозы в нужное русло. Если исключить случайные совпадения, СЛП останется в прибытке. Иного быть не может, ведь подсознательно этот клиент стремится к смерти. Рано или поздно он, сам того не желая, намеренно заразится какой-нибудь болезнью. Он ищет наказания. Вот вам и вся молизмофобия.
– Отчет по Бенджамину Лоусону, – объявил телевизор.
– Отлично, – сказал Фергюсон. – Выводите на экран.
Неделю назад Лоусону исполнился двадцать один год. Абсолютно нормальный парень. Даже незначительные отклонения, замеченные за ним во время учебы, укладывались в привычные рамки; отсутствие подобных мелочей выглядит подозрительно и влечет за собой отдельное расследование. Все дети подсаживают лягушек в учительский стол, а за неимением лягушек в ход идут грызуны, насекомые или пресмыкающиеся.
В свой двадцать первый день рождения Лоусон мог выбрать одно из нескольких мест работы, соответствующее его подготовке. Сферой компетенции Лоусона была общая интеграция: он изучал все подряд,