Повелительнице крови не надо было ничего добавлять. Она в мгновение ока превратилась в вампиршу, вытащила нож, уколола себе палец и стала капать вокруг себя. Пентаграмма налилась силой. Мне показалось, что я даже чувствую ее.
– Гром, выйди из круга, – не попросила, а потребовала девушка.
Вот, что я еще заметил, но ранее не придал этому значения: Алиса и Гром-Баба вели себя подчеркнуто отстраненно за завтраком, будто депутаты, принадлежащие к разным фракциям. Оно и понятно, Громуша «разочаровалась» в Алисе, а последней больше не требовалась опека танка. С такой-то боевой трансформацией. Как красотка попала в нашу группу, уже никто и не вспоминал.
– Это еще зачем? – набычилась Гром-Баба.
– Наличие каждого человека в кругу требует дополнительного расхода силы, – спокойно, без тени эмоций на нечеловеческом лице (отчего, кстати, слова звучали еще более зловеще), объяснила Алиса. – Тебя же все равно ранить не смогут.
Гром-Баба, надо отдать ей должное, в бутылку лезть не стала. Перешла в боевую трансформацию и заняла позицию в трех метрах левее от нас. Я для верности тоже стал красивым и зеленым. Пусть Натюрморт видит, что у меня тоже все в порядке. А то уже на радостях, наверное, выпил за упокой шипастой души.
Зэки шли неторопливо, нагруженные оружием, как злодеи из сказки «Али-баба и сорок разбойников»: почти у каждого кобура с пистолетом, автомат наперевес, у двоих даже тактические жилеты песочного цвета, в миру разгрузки. Оружия не было лишь у одного долговязого парня с придурковатым лицом и оттопыренными ушами. Видимо, это настолько серьезный тип, что ему даже саперную лопатку решили не давать.
Сам Федя оказался невысоким плотным мужичком моих лет, может, даже чуть постарше. Глубоко посаженные глаза, квадратная челюсть, нос картошкой, цепкий взгляд. Тот самый, который проделал прореху в моей стене.
Распахнутая кожанка, хотя для нее здесь было жарковато, красочно демонстрировала кучу татуировок разного уровня исполнения. Были здесь и высокохудожественные, но имелись и корявые самоделки, старые, почти выцветшие. Меня заинтересовали два перстня: один – «шахматный», другой – крест с косыми линиями по диагонали. Первый назывался «развратник», и били его только тем, кто провел два года в спецшколе. Второй более прозаичный – «один в кругу друзей». Такой уже наносили всем, прошедшим малолетку. Ну и, само собой, «Ф.Е.Д.Я» на костяшках левой руки. Насыщенная жизнь была у Натюрморта.
Правда, пугало меня не прошлое зэка, а то, что я откуда-то все это знаю.
– Ты, значит, Шипастый, – вместо приветствия кивнул он.
– Я.
– Давай отойдем, пошлепаем, что ты там придумал.
Федя без лишних слов сделал несколько шагов в сторону. Его люди даже бровью не повели. Хорошая дисциплина. Либо он их заранее предупреждал. К тому же держу пари, это его ближний круг, сюда попадали самые преданные и понятливые.
Но что мне стало ясно еще – Натюрморт намного умнее, чем кажется. Он сразу