Моя стрижка произвела в классе фурор. Чтобы достичь «сокрушительного эффекта» (каюсь, мне так хотелось немного побыть «красавицей»), я надела чёрный костюм с очень короткой юбкой (мама считает, что юбка нормальная, но меня она почему-то смущает) и сапожки на каблуках. В итоге в школе меня просто не узнали. Оля ахнула и полдня говорила со мной только междометиями. Татьяна хотела сказать что-то язвительное, но не смогла. Учителя не сразу узнавали меня в этой новой девушке с чёлкой, но потом улыбались и непременно говорили комплименты. Учитель риторики даже подмигнул мне перед уроком и посетовал, что его семнадцать лет уже далеко позади.
И Стёпа весь день не сводил с меня глаз. А потом подошёл и сказал: «Марина, тебе очень идёт эта причёска». Класс затаил дыхание, ведь сказано это было при всех.
Как же мало надо девчонке для счастья! Сегодня я была счастлива!
День, полный событий. На перемене подошла Татьяна и сказала, что после уроков ждёт меня за школой. У неё было такое злое лицо, что мне стало ясно – намечается «разборка». Оля и Наташа были со мной согласны. Мы вышли из школы вместе. Татьяна и ещё целая банда девчонок и парней – человек десять, все из параллельных классов – уже ждали нас на спортплощадке.
– Ну что, – сказала Татьяна, – ты сама от него откажешься, или тебе помочь?
– Я не понимаю, что тебе от меня нужно, – ответила я.
На самом-то деле я, конечно, понимала.
– Не корчи из себя идиотку, Андреева, – произнесла Таня. – Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Ты здесь и сейчас пообещаешь мне, что никогда не посмотришь в сторону Стёпы. Иначе тебе грозят очень большие неприятности.
– Так мне теперь и здороваться с ним нельзя? – съехидничала я. У Таньки перекосилось лицо.
Думаю, в этот момент её единственным желанием было меня убить.
– В таком случае можешь считать себя покойницей, – процедила она сквозь зубы. И мне стало по-настоящему страшно. Я никогда ни с кем не дралась. В конце концов, мы цивилизованные люди и вполне можем решить спор «словами, а не кулаками»[2]. Но объяснять это озверевшей Татьяне – всё равно что говорить грозе: «Не греми!» Я лихорадочно пыталась придумать хоть какой-то выход. Оля и Ната с ужасом смотрели то на меня, то на Таню.
– Может, объяснишь несведущим, в чём тут дело? – неожиданно крикнул кто-то. Я повернулась и увидела Шаманова. Ната с силой сжала мою руку, а Оля вопросительно подняла брови.
– У меня стрелка с этой, – зло ответила Татьяна. – Не мешай! Я ведь не лезу в твои дела!
– Ещё бы, – усмехнулся он. –