– Эй, ты там живой?
– Ну вроде как дышу.
– Слава Богу. А то я думал, тут уже и поговорить не с кем будет. Эти двое не в счёт. Ну их. Как звать тебя?
– Я не помню.
– Что?
– Говорю же. Не помню. Но все меня зовут Питер.
– А почему так?
– Ну я им сам разрешил так себя называть.
– Ты бы хоть для приличия встал, что-ли.
– Прости. Совсем правила приличия позабыл.
Перед Уильямом предстал бледный, лысый, голубоглазый мужчина. Вообще, было трудно определить его возраст.
– За что ты здесь?
– Амнезия и биполярное расстройство.
– Это когда у тебя фаза гиперактивности сменяется депрессией?
– Можно и так сказать. Только у меня выражена гипомания, а когда она наступает-это ничуть не лучше, чем быть в депрессии, поскольку я точно знаю, что одно состояние неизбежно сменится другим. И пока меня не вылечат, я буду мучаться от этого. Я не смогу это контролировать.
– И какая фаза у тебя сейчас?
– Фаза преобладающей апатии и чувства бессмысленности собственной жизни. Если бы ты только знал, как это мучительно-жить с таким недугом.
– Сочувствую тебе. Долго ты тут?
– Пятый месяц. Вообще, довольно тяжко тут. Хотя ремнями меня не так часто привязывают как, например, одну девчонку Лилит из 7й палаты. Та просто буйнопомешанная. Полагаю, ты тут в первый раз?
– Есть такое.
– Тогда стоит держаться вместе. Конечно, это-не тюрьма, но одиночество человека везде способно свести с ума и время тут-не то лёд, не то каучук. Скоро время обеда, как раз узнаем там друг друга получше.
– Знаешь. Ты мне напоминаешь олного моего давнего знакомого. У вас глаза похожие.
– Даже не знаю, хорошо это или плохо? А какие отношения у тебя были с этим знакомым?
– Ух, давно я его не видел. Ещё с детства. Он помогал мне во многом и многому научил. Правда, жизнь вас всё же разделила.
– Понимаю. Ну, пойдём. Время обеда.
Обед был довольно скуден. Кормили чем попало, но с голоду умереть не давали никому, ибо жизнь каждого пациента здесь была важна. А такие вещи, как комфорт были уже вторичны.
Пообщавшись с Питером, Уильям понял, что тот, в общем-то-неплохой парень. Жалко было его конечно из-за его заболевания и амнезии, но жизнь-штука вообще непонятная. Кому-то дано больше наслаждаться, а кому-то страдать.
Поздно вечером санитар снова сделал Уильяму укол.
***
– Знаешь, пока у нас ещё есть время, давай-ка сгоняем в кафе. Выпьем кофе, обсудим материалы