Но все эти имена и предметы составляли лишь основу сказания. Искусство же Трубадура заключалось в том, чтобы далекое и незнакомое соотнести с близким и понятным, чтобы связать сказку с былью. Толпа поверит даже в самые невероятные события, если бытовыми деталями, привычными происшествиями придать истории должную правдоподобность. Потому и гордился Трубадур своими золотыми карандашиками. Карандаш – вещь дорогая, редкая, но знакомая. А сделай карандаш золотым, и он станет волшебной палочкой.
А почему? А потому что – золото! Неужели вечно быть в цене этому металлу, пригодному лишь для изготовления драгоценностей и чеканки монет?! Неужели в веках не стираемо влияние золота на людей, его способность сеять зло и проливать кровь!? И неужели не коснётся никогда оно своим блеском карманов Трубадура!?
Во всех краях вдоль Немого хребта ходили золотые монеты одного чекана. Ходили – неверное слово. Золотые монеты просто были, некоторые их видели, а единицы ими владели. Разменять такую монету было бы совершенно невозможно – сдачу пришлось бы давать городами и деревнями, полями и стадами, самыми оснащенными мастерскими и самыми редкими вещами. Владели монетами люди исключительно богатые, у которых хватало еды, одежды и ножей на многочисленную охрану. Иногда монеты меняли хозяина после кровавых стычек, но чаще переходили по наследству, закрепляя владетельный статус наследника.
Золотые монеты были не просто деньгами, если вообще их можно было называть деньгами. Это были символы, почти мифы, полулегендарные предметы вожделения и, возможно, поклонения. Быть хозяином такого чуда означало выйти за пределы этого мира, одержать победу над вечным голодом, над нищетой, над страхами равнины и суровым бытом селения.
Трубадур никогда не видел ни одной золотой монеты, зато его приемный отец видел однажды, когда ему выпало счастье развлекать гостей на пиру какого-то Набоба в далеком-далеком краю. Имена людей из прошлого, пусть даже властных и богатых, ничего не говорили Трубадуру. Все имена оставались за спиной. Он никогда не бывал дважды в одном селении. Наставник передал эту традицию приемному сыну: всю жизнь идти по равнине в одну сторону – от головы Дракона к его хвосту, не оглядываясь, не поворачивая вспять.
Даже в самых крупных городах Трубадур не задерживался дольше года. Публика пресыщалась историями, народ становился скупым и грубым. Если Трубадур впадает в немилость к толпе, то вместо хлеба и мяса может получить