Наскоро умывшись и надев единственную свежую перемену белья из того, что нашлось в саквояже, наспех собранном перед побегом из Лондона, Данжюс облачился в изрядно запылённый и потёртый дорожный костюм. Отправляясь на поиски герцога де Руже, он хотел предложить немедленно заняться совместными поисками решения проблемы утоления голода. А уж после, на сытый желудок можно подумать и о других насущных вопросах: об обновлении гардероба, коль скоро им придётся провести в Кале целых две недели, и об отправке поручительного письма в парижскую контору мэтра Дангре – адвоката, который вёл все финансовые дела семейства де Салюст Данжюсов и родного дяди Леона, маркиза де Сент-Амана. Пополнение кошелька, изрядно оскудевшего за время путешествия в Лондон, было особенно важным делом в свете прибытия в Кале придворной молодёжи – настоящих повес и щёголей, в компании которых спартанский образ жизни, который вёл генерал де Руже, был не в почёте. А для того, чтобы Леон мог убедительно сыграть порученную ему роль бездельника и бонвивана, даже в провинциальном Кале достаток звонкой монеты был необходимым условием. Кроме того юному графу требовалось подыскать для себя и для герцога толкового слугу до той поры, пока из Англии не вернутся их камердинеры, которые остались там вместе со всем их багажом на попечении мажордома герцога де Креки. Словом, Данжюса ждали важные и неотложные дела!
– Эй, смотри, куда прёшь!
Грубый оклик и тычок в плечо нисколько и не оскорбили его, но и не обрадовали. Это убедило Данжюса в том, что небрежно наброшенный на плечи дорожный камзол выглядел настолько поношенным, что со спины никто не признал бы в нём дворянина, который не обязан уступать дорогу никому, кроме самого короля и принцев крови.
Обернувшись, Данжюс безо всякой злобы посмотрел в лицо невежды, который упал бы, если бы не успел прислониться к дверному косяку, и сонно взирал на мир из-под полуприкрытых век. Он уже задремал в ожидании, когда случайно оказавшийся у него на пути человек пропустит его, и, судя по размеренному дыханию, самостоятельно разойтись в узком коридоре с шедшим ему навстречу Данжюсом он был не в состоянии. Да и вообще, стоило лишь повнимательнее присмотреться к тому, как этот молодец едва держался на ногах, то вывод напрашивался сам собой: он был мертвецки пьян!
– Сударь, – одного вежливого слова было достаточно, и Леон благоразумно отступил, уступая дорогу, чтобы не начинать утро со ссоры с незнакомцем, к тому же изрядно выпившим.
Однако же, тот не спешил продолжить свой путь.
– Провалиться мне на месте! – воскликнул он, подавшись вперёд и выдохнув на Леона облачко крепкого