– Какая ты благородная, – состроил гримасу Гери.
– Как бы то ни было, раз ты был с ней весь первый урок, должен знать, куда она пошла.
– Ее в спортзал вызвали, должно быть, она еще там.
– Спортзал? Когда?
Волк скептически вскинул бровь:
– Серьезно? После звонка с урока объявление по радио давали. Ты в каких облаках витала?
– В лунных, – буркнула я, но тут же радостно просияла. – Спасибо, Гери!
– Эй, подожди, ты…
– Потом, все потом!
Прежде чем он крикнул еще что-то, я уже свернула за угол, перепрыгивая ступеньки.
Не услышать объявление! Досадная оплошность, которая, не встреть я Гери, обернулась бы ужасающими последствиями. Теперь, если столкнусь с Господином, смогу хотя бы вполне вразумительно ответить, куда иду и почему без Хель.
Рядом с залом никого не было, лишь сверху из женской раздевалки доносился хохот. Я уже поднесла к двери руку, чтобы постучать, как внутри кто-то злобно зарычал. Я едва успела отскочить: мгновение – и дверь заехала бы мне по лбу. Не сумев удержать равновесие, я удачно опустилась на стоящую рядом скамейку. Вовремя: изнутри вырвалась Хель.
Выглядела она странно. Всклокоченная, взъяренная, с искривленными губами, будто ее вот-вот стошнит. Резко поправив соскальзывающий с плеча рюкзак, она едва не ломанулась к лестнице.
– Хель, подожди! – выскочила из зала Марина, засеменив вслед за ней.
– Я отказываюсь! – гаркнула Луна, даже не затормозив.
– Это для общего блага! – простонала учительница. – Иначе нельзя!
Я не в силах была пошевелиться. Хель бесновалась; в груди кольнуло: сейчас к ней лучше не приближаться. Было бы гораздо проще, знай я, что произошло.
Марина открыла рот, чтобы что-то ответить, но ее насмешливо прервал Солейль, за чьей спиной молчаливой горой стоял Изенгрин.
– Хватит строить из себя потерпевшую. Я недоволен так же, как и ты!
Выглядел старший лис едва не причудливее Хель: на щеке тонкие царапины, воротник белоснежной рубашки помят. Луна резко развернулась, едва ли не ослепшая от ярости. Не хотела бы я еще раз увидеть ее такой…
– Закрой рот, – прошипела она. – Не могу больше тебя слушать!
– Ой, какие мы нежные…
Она шагнула к одиннадцатикласснику, стеклянная от гнева; ее остановила Марина:
– Прекратите! Вам драки не хватило?!
Так полосы на лице Солейля – дело рук Хель, а ее встрепанные волосы – последствие его удара?
На лиса плевать с высокой колокольни, но то, что он посмел тронуть мою Луну, без внимания оставлять непозволительно. Несмотря на хрупкий вид, он был довольно силен; я бы с ним не справилась, поэтому решила пожаловаться Господину. Он-то доходчиво объяснит, чего делать не стоит.
– Драки? – вскинул бровь Солейль. – Я лишь дал ей подзатыльник, а она мне все лицо разодрала! Скажи, Изенгрин!
Волк лишь сокрушенно покачал головой, будто говоря: «Ну что за детский сад». Солейль