И тишина оглушала, била по барабанным перепонкам, сводила с ума!
На смену восторгу пришёл ужас.
Ужас невероятной силы… К нему почему-то примешивалось ощущение потери… чего-то… или кого-то… Невероятно близкого, родного!
Я принялась балансировать на грани всепоглощающего ужаса и тоски…
И при этом падала, размахивая руками и ногами, переворачивалась, словно гонимый ветром листок…
А потом меня поймали!
И всё закончилось. Страх отступил, а о переживании совершенно необъяснимой тоски напоминало лишь сердце, пропускающее удар за ударом.
Я даже не сразу поняла, что тело беспомощно бьётся в мужских руках…
Сколько же их здесь!
Чуть шершавые, твёрдые ладони скользят по коже. К своему стыду я понимаю, что почему-то полностью обнажена.
Прикосновения… дразнящие, настойчивые… каждое из них отдаётся сладким ёканьем внутри, трепетом сердца, пульсацией… внизу. Нетерпеливые мужские руки сжимают мою грудь, гладят шею, чуть сдавливая её каким-то хозяйским жестом. Твёрдые горячие пальцы скользят по губам. Голову за волосы оттягивают назад, вынуждая открыться этим бесстыжим, развратным ласкам!
Кажется, из груди вырывается стон за стоном, я всхлипываю, силясь ещё больше запрокинуть голову, выгнуться в умелых руках дугой… но не раздаётся ни звука!
Всё это безумие происходит в оглушающей тишине.
Но вот темнота окрасилась огненными, багровыми сполохами, а где-то вдали забрезжил свет. К сожалению, его оказалось недостаточно, чтобы разглядеть того, кто рядом. Или… тех?
Мужские руки властно, по-хозяйски ласкают грудь, скользят по талии, животу, почти до боли сжимают ягодицы. Вся поверхность моей кожи – от шеи и плеч до пальчиков ног жадно впитывает каждое бесстыжее, распутное прикосновение. Бёдра пылают, низ живота наливается сладкой тяжестью, словно силясь вобрать получаемое удовольствие.
И в тот момент, когда внизу задёргало, прошивая изнутри сладкими, острыми потоками, всё закончилось!
Хватая ртом воздух, я открыла глаза и покачнулась.
В глаза ударил свет! Такой яркий и пронзительный, что на какое-то время я ослепла. А когда привыкла, оказалось, что перед глазами простирается водная гладь.
Ослепительно-лазурная, нежная, испещрённая световыми бликами…
А вдали виднелась земля. Остров? Отсюда было не разглядеть.
Я видела лишь верхушки гор в искрящихся белоснежных шапках ледников, укутанные махровыми покрывалами лесов. Но странная земля была далеко, а отблески света на поверхности лазурной глади слепили глаза, словно кто-то нарочно пускал по водной поверхности солнечных зайчиков. В общем, не разглядеть.
Зато небо над островом, небо, сливающееся с кромкой воды на горизонте, было чистым и ясным. Такого сочного голубого оттенка, что я невольно часто заморгала, замотала головой.
Оказывается, мои пальцы по-прежнему сжимают демоны, огненный и тёмный,