И как он не подумал об этом раньше!
Продавай контора Кука пешие туры на утёс Морган, обманутые клиенты жаловались бы: «Вы нас на задворки мира отправили, а утёса-то и не видно! Нужно было по морю!» А ближайший спуск к воде в восьми милях…
Томпсон вздохнул, мёрзлый воздух обжёг его горло и нёбо. Когда он вновь глянул на часы, было почти девять.
А если никто так и не выйдет?..
Послышались шаги – скрип снега под ногами, словно кто-то услышал его мольбы. Какая-то фигура отделилась от дома и направилась в сторону обрыва.
Джеффри Томпсон облегчённо выдохнул.
Силуэт не давал возможности определить пол незнакомца. Чёрная шляпа и пальто свободного кроя скрывали человека с головы до ног.
Томпсон отвернулся к морю и сохранял вид глубокой задумчивости до самого момента, когда снег захрустел совсем близко и хрипловатый голос произнёс:
– Майкл!
Томпсон повернул голову. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти, её породистое лицо с острыми чертами и нарумяненными щеками выражало внезапную растерянность. В руках она держала докторский чемоданчик из потрескавшейся крокодильей кожи.
– Простите. Я решила, что вы – Майкл.
– Джеффри Томпсон.
– Откуда вы? С юга? У вас акцент.
– Из Корнуолла.
Женщина расстроенно покачала головой.
– Раз вы не Майкл, я продолжу поиски. Опять он сбежал.
– Ваш муж?
– Брат. Ему нельзя на холод. Я тревожусь о его состоянии.
– С ним что-то не так?
– Можно и так сказать.
Женщина оставила взволнованный тон и строго заявила:
– Я доктор Урсула Джейкобс.
Томпсон приподнял брови.
– Эту фамилию я слышал.
– Очень лестно.
Урсула взглянула на промокшую обувь Томпсона.
– Так вы сократите себе жизнь.
Джеффри Томпсон по-мальчишески открыто улыбнулся:
– Мне ничего такого не грозит.
– Вы самоуверенны. Служили во флоте, должно быть.
– Не в этом дело, – Томпсон достал сигареты и начал вертеть пачку двумя пальцами. – Понимаете, я приехал сюда, чтобы покончить с собой.
Урсула слегка наморщила лоб. Когда она заговорила, её голос звучал, как и прежде, деловито, но теперь с ноткой интереса:
– И почему же вы решили сделать это непременно под окнами моего дома? В Королевстве кончились скалы?
Джеффри Томпсон выронил пачку. Наклонившись за ней, он спросил:
– Вас волнует только это?
– Разумеется. Вы прыгнете, и что дальше? Прибудет полиция, начнётся выяснение обстоятельств. А знаете, сколько вреда такой шум нанесёт здоровью моих пациентов?
Томпсон не ответил. Его обескуражило такое равнодушие к его судьбе, да ещё со стороны врача.
– Это – моя лечебница, – Урсула кивнула в сторону дома. – На десятки миль ни души. Моим пациентам здесь хорошо. А тут являетесь вы и своим возмутительнейшим и крайне эгоистичным поступком собираетесь растревожить их покой.
– Я приношу свои извинения, – растерянно сказал Томпсон. – Всё дело в этой открытке.
Он спешно полез во внутренний карман в надежде оправдать своё недостойное джентльмена поведение.
– Видите – утёс Морган. Аж дух захватывает, правда?
Урсула взглянула на снимок голой скалы, напоминающей нос воспарившей над водой акулы.
– Это где?
Томпсон не поверил ушам.
– Прямо у вашего порога! Мы с вами сейчас стоим как раз вот здесь, – он ткнул в макушку скалы на снимке.
– Никогда бы не подумала, – Урсула перевела взгляд на сигареты.
– Утёса не видно, когда стоишь на нём. Вот в чём дело.
– Итак, вы решили прыгнуть?
Томпсон дал себе минуту, прежде чем ответил:
– Глупо выходит. Понимаете, моя жизнь, как бы лучше выразиться… не была яркой.
– Это легко понять, – согласилась Урсула. – Последние годы были несладкими.
– Моя причина не в войне. Началось это гораздо раньше. Впрочем, не важно. Я хотел выпить яд. Не поверите, пошёл за ним в аптеку – она у нас в почтовом здании находится, – а там, на стенде, она – эта открытка. Чем-то меня зацепила. Такая дикая красота…
– Вы надеялись купить яд без рецепта?
Томпсон моргнул, облизал губы.
– Я надеялся украсть яд… Вернее, ограбить. Хотел запугать аптекаря игрушечным револьвером…
Урсула кивнула и сухо сказала:
– Теперь понимаю.
– А