Однако! Так тонко мои жигули-семерку еще некто не обзывал.
– Анна. Для тебя просто – Анна Андреевна Белова, – вернула я шпильку белобрысому.
Не знаю, до чего бы мы добеседовались, но в наш милый разговор решила вмешаться не иначе как добрая фея. Один взмах ее волшебной палочки – и нам пришлось остановиться. Правда, чародейка была в униформе, а ее рабочий инструмент – полосат, аки шмель, и столь же больно жалил. Причем сразу по самому дорогому месту – кошельку.
– Лейтенант Макаренко, – козырнул в приоткрытое окно постовой и, взяв документы на машину, задал гениальный вопрос: – И куда это мы крадемся?
Меня не первый раз останавливали работники гаи. И каждый раз наши с ними диалоги напоминали кота Шредингера: бывали глупыми, а бывали и нет. В зависимости от наличия наблюдателя. Сейчас наблюдатель имелся. Сидел рядом и обнимал тыкву так, словно она была колобком-рецидивистом, готовившим очередной побег.
– С дачи в город. – Я была капитаном Очевидность. Очень мило и старательно улыбающимся капитаном, подключившим к разговору не только все свое обаяние, но и позаимствовавшим оное у соседей.
Правда, хотела сначала сказать, что еду просто вперед, но подумала, что шутить с доблестными гаишниками себе дороже. У них чувство юмора в базовую комплектацию не входит.
– Откройте багажник, – напустил на себя суровость страж дорожного порядка.
– Простите, а объявлен план-перехват или иная операция по задержанию? – вмешался в нашу беседу водолаз. – На каком основании будет произведен досмотр?
И тут же пристальное внимание гаишника переключилось на пассажира. А я поняла: вот теперь точно выпишут штраф. Можно сворачивать милое выражение лица, оно уже бесполезно. Работника гаи, у которого горит план по сбору мзды, даже отсутствие нарушений ПДД водителем редко останавливало. Но все же был шанс. Пока не влез автостопер.
Я уже морально приготовилась, и… ничего не случилось. Ну как не случилось. Мне передали тыкву. Затем водолаз вылез из машины и, подойдя к патрульному, что-то тихо ему сказал. Парень в форме ему ответил… Их диалог длился не больше минуты, после чего мне вернули права, козырнули и пожелали удачного пути.
Когда автостопер уселся на свое место, то на мой молчаливый вопрос ответил:
– Я напомнил ему не только о его правах, но и границах полномочий.
– Ты же имя свое не помнишь…
– Имя – нет. И всего, что связано с личным, – тоже. Но вот такую ерунду…
Из этой проникновенной речи водолаза я вынесла лишь один вердикт: врет!
Впрочем, пытаться вывести этого горе-ныряльщика на чистую воду я не стала. Решила: пусть барахтается в своей мутной глубине, садится в лужу (а его ли она или чужая – не суть), залегает в тихом омуте, как профессиональный черт… в общем, участвует в прочих фразеологических извращениях – если ему так нравится. Сделала