Стрельба началась снова ближе к вечеру, и теперь уже со всех сторон.
– Вот зараза… – пробормотал я, вслушиваясь в доносящийся снаружи грохот. – Двинулись на штурм, что ли?
Я слегка очухался и мы с Веррадом работали вдвоем.
Проклятый портал никак не желал оживать до конца, он включался на несколько мгновений, а затем вырубался, не давая начать настройку.
– Эй, Дю-Жхе! Что там? – спросил я, нацепив шлем.
Но ответил мне вовсе не ферини, в наушниках щелкнуло, и я услышал голос Равуды.
– Думаешь, эта жалкая скорлупка защитит тебя? – поинтересовался он, по обыкновению растягивая гласные. – Скоро я доберусь до тебя и прострелю тебе ноги, в коленях… о да, да. Будет славно. А потом я отволоку тебя к Геррату, чтобы он занялся тобой, как занялся уже твоим дружком Шадиром, чье место я занимаю вот уже три часа. Он оказался предателем. Продался мерзким бриан. Хотя тебе ли не знать?
Ох ты, нашего трибуна раскололи? И теперь мой «друг до гроба» занимает его место?
Раньше бы это стало для меня приговором, но теперь это практически ничего не меняет, разве что Шадира жалко.
– Проваливай, Равуда, – сказал я почти без злости. – Не до тебя сейчас.
И вот это привело его в настоящее бешенство, он принялся орать что-то, брызгая слюной, но я отключил его канал.
– Центурион! Центурион? – тут же прорезался на связи Дю-Жхе. – Атака со всех сторон! Голов поднять не можем!
– Отходите внутрь! – приказал я.
В кусок линкора, в котором мы засели, можно попасть только через два прохода, а их перекрыть довольно легко. Но если у врага найдется тяжелое оружие вроде танков, чтобы вскрыть броню, или какие-нибудь инструменты, тогда нам придется несладко, но вряд ли то или другое есть у Равуды.
Из выходящего наружу тоннеля донеслись топот и проклятия, в зал ввалился взмыленный Макс.
– Как вы тут, ха-ха? – спросил он, поднимая забрало и вытирая залитое потом лицо. – Живой, командир?
– Живой, – ответил я и повернулся к Верраду. – Сколько времени еще надо?
– Два часа… три… – техник раздраженно всплеснул руками. – Да откуда я знаю? Проклятая хреновина!
Мы никак не могли понять, в чем дело – прозвонили все блоки до единого, проверили и зачистили все соединения.
– Три часа мы продержимся, – сказал я. – Давай еще раз, что ли?
Рана болела, иногда плечо дергало, словно больной зуб, но чувствовал я себя в целом сносно. Лекарства работали, и я мог даже шевелить конечностью, если особенно не напрягать ее.
Через пять минут в портальном зале стало тесно от бойцов.
Чтобы перекрыть два тоннеля, нужно не больше десяти человек, остальные будут только мешать. Раненых оказалось еще двое, оба легко, убитых вообще ни одного – прекрасный результат для оборонительного боя, и отвратительный показатель для «снайперов» Равуды.
Мы вытащили все блоки еще раз, и принялись осматривать каждый.
И только закончили эту