– Да. Вы очень…
– Стоп. Прежде, чем ты начнёшь петь дифирамбы и слагать оды в честь моей ослепительно-неземной красоты, давай договоримся – ты прекращаешь мне тут выкать и начинаешь тыкать.
– Тыкать вам… Не понимаю. Куда тыкать, чем и зачем?
– Какой ты остроумный, – девушка подняла глаза так высоко, что на виду остались только белки. – Обращайся ко мне на ты. Хорошо?
– Хорошо, если вам… то есть, если тебе так больше нравится.
– Ладно, будем считать, что дифирамбы и оды ты восторженно изложил, а я благосклонно выслушала. Теперь скажи, красив ли ты?
– Ну… – держа на периферии зрения девушку, я внимательно вгляделся в себя. – Если сравнивать с тобой, то не очень.
– О, да ты не безнадёжен. По крайней мере, как дамский угодник, – девушка хихикнула. – А теперь давай, выкладывай начистоту, за каким чёртом ты обнюхивал Бегемота.
– Бегемота?
– Да, моего пса. Небольшая культурологическая справка в рамках минуты бесполезной информации. Я назвала собаку Бегемотом в честь одноименного христианского демона, отвечающего за плотские желания, в особенности – за чревоугодие. Что-что, а пожрать мой Бегемот горазд феноменально. Так зачем ты нюхал обжору?
Опустив глаза, я встретился взглядом с коротким, но очень широким псом. Он каплеобразно сидел у ног хозяйки, демонстрируя толстые складчатые лапы, махровое полотенце розового языка и взор, в котором читались вселенская скорбь и покорнейшая мольба о вкусном.
– Я ищу пса со свистком, пахнущего моей матерью.
– Ничего себе, – девушка присвистнула. – А я думала, что это у меня необычное хобби. И много в твоей коллекции собак со свистками, пахнущих матерью?
– Ни одного. То есть, нет никакой коллекции. Моя мать исчезла, и один неравнодушный молодой человек подсказал, что она с собакой, у которой есть свистулька, а найти ее можно по запаху.
– Похоже, этот твой неравнодушный молодой человек совсем того – в смысле, крайне экстравагантная персона. С чего ты взял, что его словам стоит доверять?
– Он плохой парень, знает про коктейли и…
– Я так понимаю, это длинная и очень увлекательная история. Однако вечереет и хуже того – холодает, – девушка зябко поёжилась. – Да и если Бегемота не покормить в ближайшее время, то он нас слопает. Предлагаю продолжить беседу у меня в уюте электрического освещения за кружкой чего-нибудь согревающего. Как ты на это смотришь?
– Я сочетаю оптическое внешнее зрение и внутреннее умозрительное восприятие.
– Ты просто прелесть. Значит, решено – идем ко мне.
– А твоим родителям это не причинит беспокойства?
– У меня только бабуля и ей всё равно – она чистейшей воды божий одуванчик.
– Сочувствую, – от воспоминания о пожухших листьях и облетевшей голове отца в моей гортани завибрировала заунывно-тягостная струна.
– Чего? – девушка приподняла одну бровь. – Впрочем, не важно. Я за любую эмпатию. Раз ты способен