– Рисково… под обвал точно не попадем?
– Да точно, точно. Я так прикинул, нам всего метров сто проползти нужно, а там и та самая развилка будет, что к метро и Рейхсканцелярии ведет. Ну или не развилка, а боковое ответвление, поскольку к бункеру ход, как я понимаю, идет напрямую.
– А как из этого технического лаза выбираться? В смысле, если доползем до нужного места?
Коробов фыркнул:
– Да как в амерских боевиках. У них каждые пятнадцать метров такие окошки зарешеченные имеются, видимо, для техобслуживания. Ржавые напрочь, я одну решетку просто рукой выломал.
– Ладно, тогда решаем так, – подполковник взглянул на Новицкого:
– Четвертый, останешься здесь. Контрольное время – два часа. Если не вернемся, ждешь еще час, за нами не суешься. Выбираешься наружу и звонишь… ну, не мне тебе объяснять, куда и кому. И никакой самодеятельности, это приказ. Нечего так кисло смотреть, нам тоже будет спокойнее, ежели за спиной прикрытие останется. Все понятно?
– Так точно… – тяжело вздохнув, кивнул Алексей.
– Ну и все. Тогда мы поползли. Показывай дорогу, Сусанин.
На самом деле лейтенант Новицкий вовсе не горел желанием вместе со всеми исследовать обнаруженный товарищем ход, так что его реакцию Трешников истолковал неверно. Выросший в Красноярском крае и привыкший к необъятным таежным просторам родной Сибири, Алексей просто… нет, не боялся, конечно – от этого его отучили еще во время срочной службы в разведбате, – скорее, ощущал себя не в своей тарелке. Замшелые железобетонные стены старого туннеля, затхлый сырой воздух и гулкая тишина, разрываемая лишь очередным шлепком упавшей с низко нависшего, покрытого трещинами потолка тяжелой капли, давили на него, словно штурмовой костюм в полной комплектации и с двойным боекомплектом. Да он лучше б отмахал марш-бросок по пересеченке или пару раз преодолел полосу препятствий повышенной сложности, чем сидеть в одиночестве несколько часов в этом сочащемся влагой и пахнущем тленом безмолвии! Чистый склеп, блин!..
Разумеется, он, как и все ребята группы, проходил базовую подземную подготовку, но одно дело – спуститься на пару часов в заброшенное еще в девяностых противоатомное убежище, ныне используемое для тренировок спецназа, отработать программу – не одному, заметьте, а вместе с товарищами! – и подняться на поверхность. И совсем другое – оказаться в подобном месте в полном одиночестве. Еще и те пожелтевшие костяки в сгнивших ящиках… Покойников Новицкий, само собой, не боялся, ни свежих, ни погибших много лет назад – скорей, наоборот, профессионально опасался не успеть первым перевести противника в несовместимое с жизнью физиологическое состояние, но близость старых костей оптимизма тоже не добавляла.
Раздраженно выругавшись себе под нос – хорош, мать его, спецназовец! – лейтенант плавно, без брызг, сполз в темную воду. Отец, заядлый охотник, частенько брал маленького Лешу в тайгу, где не только обучал