Он ушел, а мы принялись за нудное и не очень осмысленное дело – считать запасы. Батгаб убрел в дальний угол склада, который размерами был как школьный спортивный зал, разве что потолок не такой высокий, я остался один в тусклом свете редких лампочек, меж стеллажей.
– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… – считал я, делая пометки на листочке. – Пятнадцать…
Зверски хотелось спать, глаза практически закрывались.
За спиной раздались легкие шаги, и я вспомнил тот момент, когда меня на этом же складе поймала Юнесса. Но повернувшись, я обнаружил неразлучную парочку веша – изящных и невысоких, с одинаковыми шаловливыми улыбками на полных губах, с мокрыми после душа зелеными волосами.
– Десятник, – сказала Нара, у которой были глаза цвета сирени.
– Э, да? – ответил я, стараясь не особенно пялится на небольшие, но сочные выпуклости, которые так отчетливо рисовались у нее под майкой.
– Разрешите обратиться, – подхватила Зара, сверкая черными глазищами.
– Разрешаю, – сказал я, чувствуя себя довольно неуютно под откровенными взглядами этой парочки.
Ну да, у меня не было женщины с самой Земли, но в этот раз я был твердо намерен Юле не изменять. Мало ли что она там говорила насчет развода, это все ерунда, пока мы вместе, и хватит уже разврата.
– Нам от вас кое-что нужно, – Нара придвинулась ближе, взяла меня за предплечье.
– Эй, что началось? Стоп! – я попытался отодвинуться, но уперся спиной в стеллаж, да еще и шарахнулся затылком, не очень сильно, но болезненно.
– Почему же? – Зара погладила меня по плечу, наклонилась ближе, я уловил ее дыхание, сладкое-сладкое.
Да, я-то не хотел предавать Юлю, но вот у моего тела, у некоторых его частей имелось свое мнение на этот счет. Сердце мое билось куда чаще обычного, в ушах шумело, мысли путались не только от усталости, а тот орган, которым мужики слишком часто думают вместо мозга, пробуждался к жизни.
Нет, в этот раз я не поддамся!
Зара откровенно прижалась, лизнула меня в щеку, язык ее двинулся дальше, к уху. Вторая веша схватила мою руку и положила к себе на грудь, да и прижала к упругому холмику, я ощутил горошину соска.
– Стоп-стоп! – я нагнулся и буквально пронырнул между ними, пытаясь высвободиться. – Хватит!
Но проход был слишком узким, забиться под стеллаж я не мог, как-то это недостойно. А кроме того девицы прекрасно видели и понимали, что я возбужден, что они вовсе мне не безразличны.
– Десятник устал, – мурлыкнула Нара.
– Мы снимем усталость, – пропела Зара.
И уже четыре руки вцепились в меня, принялись гладить и ощупывать, разминать мышцы. Я ощутил себя как во время допроса, когда Геррат наводил на меня сексуальные переживания невероятной силы, ожидая, что я размякну и выболтаю все, что он рвется узнать.
Но я выстоял тогда, выстою и сейчас!
– Стоп, – прошептал я, ощущая чужую ладошку уже у себя в паху. – Смирно!
Все же вымуштровал я их отлично