Дима пришёл в ужас от перечня требований, свалившихся на «Изиду», и решил, что не упомянет их в своём романе. Его герои просто сядут на яхту и, захватив парочку помповых ружей, отправятся к месту назначения. От Максима же потребовалось расписать подробную техническую и экологическую программу запланированного исследования, заверить её в Департаменте окружающей среды и природных ресурсов Филиппин, в Бюро горных работ и наук о Земле и ещё в десятке бог знает зачем придуманных контор. Следом Максим подписал соглашение с филиппинской береговой охраной и с Комиссией национального наследия, внёс залог в Государственную систему страхования услуг. Скукотища! Никто в здравом уме не додумается расписывать подобные препоны в приключенческом романе и тем более не захочет о них читать. Но даже этих соглашений и договоров оказалось мало. Дима не знал, чем именно сейчас занят Максим, ему было достаточно того, что в конечном счёте сотрудники «Изиды» получат официальный статус «охотников за сокровищами».
– Охотник за сокровищами, – медленно произнёс Дима, лёжа на кровати и рассматривая своё отражение в блестящем потолке.
Максима нет, значит, никто не помешает Диме заранее подыскать живописные места, где в будущем развернётся действие его книги. Он самостоятельно продвинется в деле Альтенберга, необходимые материалы у него на руках. Достаточно поспрашивать нужных людей. Максим скажет ему спасибо.
Раззадоренный, Дима уснул лишь к рассвету, но в десять часов уже вскочил с кровати. Наскоро ополоснувшись, надел лёгкую клетчатую рубашку, шорты и достал из чемодана пошитые на заказ ортопедические сандалии. В восьмом классе Дима сломал бедро – два месяца пролежал со спицами на вытяжке, но в итоге все равно левая нога у него стала короче правой на три сантиметра. За восемь лет разница увеличилась ещё на полсантиметра. Дима вынужденно носил обувь с подошвами разной высоты, однако, несмотря на боли, примирился с покалеченной ногой и старался о ней не думать. В конце концов, она не помешала ему участвовать в экспедициях, из которых не возвращались и более здоровые исследователи.
Нацепив поясную сумку с документами и подхватив трость, Дима выскочил из номера. Раскалённая под февральским солнцем Манила его не разочаровала. Дима пришёл в восторг от зловония многочисленных речушек, вроде речушки на пересечении проспекта Арельяно и Окампо-стрит – одного из мелких каналов, ведущих в главную реку Пасиг. От каналов несло плесенью, мочой и бензином. Они напоминали открытую застойную канализацию, где вместо воды текла мокротная жижа и пёстрая смесь пластикового мусора. Их зловоние отчасти разбавлял доносившийся из закусочных аромат жареного мяса и специй.
Город был затянут клубами строительной пыли и смогом от костров в бедных кварталах. Дышать приходилось