– Да нет, я ещё поживу, если надо.
– Ладно, ладно, перестань. Мы с Иришкой теперь поправились, а вам, видать, без своей деревни не прожить.
– Ты сколько пролежала-то? – спросил Иван у дочери.
– Да почти две недели.
– Ну а теперь как?
– Теперь всё нормально, вылечили… Мама, давай Иришку, иди собирайся.
Виктор протянул руки, взял дочь, а Катерина ушла в спальню.
– А я уж сам хотел её отвезти, – будто оправдываясь, проговорил Виктор. – Ведь целыми днями только два вопроса: как там Иван да как там огород… Да и устала она тут с нами. Я на сессии, эти заболели…
– Давай-ка Иришку-то, я подержу, – сказал Иван. – Иди ко мне, моя маленькая, иди. – Иришка протянула к деду ручонки. – Ну, ты помнишь, как у деда на ноге качалась? Давай покачаемся…
Ольга наводила порядок на столе, Катерина в спальне шелестела бумагой, хлопала крышками чемоданов.
Она взяла с собой один чемодан с одеждой.
– Отец, всё остальное я как-нибудь на неделе привезу, – сказал Виктор, прощаясь с Иваном.
– Не надо, пусть у вас всё так и остаётся, а мы с матерью теперь, как молодожёны, снова обзаводиться будем…
Катерина уже сидела в машине.
Прошло четыре дня, как вернулась домой Катерина, и их с Иваном пригласили на свадьбу к племяннику. Катерина наотрез отказалась, сославшись на усталость и нездоровье, а Иван решил пойти: племянник всё-таки, не приди – родственники всю жизнь обижаться будут.
Он надел костюм, Катерина отгладила ему рубашку белую, галстук повязала, потом приложила руку к его груди, прислушалась.
– Что это сердчишко-то у тебя так колотится? Волнуешься, что ли?
– А вот, слушай, теперь частенько так стало. По тебе, видно, истосковался.
– Ладно уж тебе… Да ты сразу-то не уходи, посиди маленько, а то неудобно: ни меня, ни тебя не будет, ещё обидятся. Деньги вон в конверте не забудь, положишь молодым на пирог…
Иван вышел за ворота, закурил, постоял немного. Из дома напротив появился сосед, подошёл к Ивану.
– Привет, Иван Григорич.
– Здорово. Ты на свадьбу?
– Туда. А ты чо стоишь?
– Да вот думаю: то ли идти, то ли не идти… Сердчишко что-то барахлит.
– Дак а у кого оно не барахлит? Оно у всех барахлит… Пойдём.
Они прошли не более сотни метров.
– Нет, в самом деле, слышь, что-то оно у меня вразнос пошло. – Иван приложил руку к груди и замедлил шаг, потом и вовсе остановился.
– Плохо… – невнятно пробормотал он и упал на колени.
– Иван, ты чо? – закричал сосед. – Ты чо на дороге-то? Костюм угробишь, пойдём вон на травку…
Он с трудом приподнял Ивана и почти волоком оттащил его в сторону, под акацию. Иван ухватился правой рукой за тонкую ветку акации, а левую всё прижимал к груди. Глаза его помутнели, он покачнулся и вместе с обломившейся веткой повалился на пожелтевшую осеннюю траву.
– Эй,