Было ли так жарко из-за резкого погодного контраста, всё же гимназия находилась ближе к северу, или из-за того, что был полдень – я не знаю.
Но когда мы перетаскали все вещи в выделенный для нас домик, одежду можно было выжимать.
В общем, это был тот самый момент, когда уже с утра понимаешь – день не задался.
Да и встреча с местными вышла какой-то скомканной.
Хмурый воин в кожаных доспехах и накинутом сверху плаще взял у Романа подорожную грамоту, провёл по ней рукой и кивнул на стоящий у стены дом.
– Меня зовут капитан Оут. Заселяйтесь пока сюда. Вечером решим, что с вами делать. Личные карты получите у сержанта Жижека, пока что вот вам общая. И советую поторопиться…
Мужчина покосился на сваленные на песок койки, которые мы за каким-то чёртом притащили с собой из гимназии, затем на свою тень и добавил что-то на непонятном:
– Нагреются, все накопители вразнос пойдут. Решите продавать, сначала мне скажите.
И, смерив разобранные койки оценивающим взглядом, свалил в ближайший тенёк.
– Кто-нибудь понял, что он сказал? – протянул я, берясь за панцирную основу и кивком предлагая Мирону присоединиться. – Но вообще, капитан прав. Надо быстренько перетаскать их в дом, пока не нагрелись.
Пока мы таскали койки, Славик с запинками объяснил загадочные слова воина про накопители.
Оказывается, гимназия в лице Агапыча не просто всучила нам походные койки, просто потому что так надо, а чтобы сделать наше существование чуть менее невыносимым.
В собранном виде койки создавали невидимый купол, который не пускал в себя насекомых, песчаный ветер, мороз и прочие радости жизни.
Накопители при пиковой нагрузке могли выдержать максимум неделю, но при бережном использовании, мы вполне могли протянуть целый месяц.
Правда, мне тут же пришли в голову мысли о дарах данайцев.
Ведь если кто-то из местных утащит наши суперкойки со встроенным кондиционером, будет… неприятно.
– Так, парни, – я посмотрел на затащенные в дом койки и наш нехитрый скарб. – Так дело не пойдёт. Куда идти, что делать – решительно непонятно. Давайте думать.
– Что тут думать, – тут же отозвался Роман, – предлагаю перебраться из этой халупы в трактир!
Насчёт халупы я с Дубровским был согласен. Из всех достоинств у дома были лишь стены, крыша, да стол, на котором сиротливо стояла фигурка то ли слона, то ли бегемота.
– Нужно сначала узнать, что там по ценам, – Филипп мгновенно подключился к обсуждению. – Возможно, снять дом будет выгодней.
– Р-рано, – а вот Славик проявил завидное благоразумие. – С-статуэтка.
Точно, классный же говорил что-то про статуэтку и инструкции после полудня.
– Точно, – согласился я, – какие-то бонусы, голоса, инструкции.
– Я тоже не понял про голоса, – поддержал меня Роман. – Как-то не так я представлял себе практику.
– Вы чего? – прогудел Мирон, переводя взгляд с меня на Дубровского и обратно. – Про Золотой меч ни разу не слышали?
На мой взгляд, в доме творилась какая-то ерунда. От Романа так и веяло удивлением и непониманием. А от Мирона, Славика и Филиппа тянуло удивлением, предвкушением и немного страхом.
Вот только удивление было какое-то разное.
У Романа – направленное на этот самый Золотой меч, а у остальных – на нас.
– Ребят, ну даже я слышал про Золотой меч, – Филипп покачал головой и посмотрел на Рому. – Ну ладно Михаил, он форточник, но ты-то, Роман, должен знать?
– Должен знать что?
Я бы на месте Ромы уже психанул, но дворянин умело держал себя в руках. Вот только на эмоциональном плане промелькнула нотка раздражения и злости.
– З-золотой меч, – Славик, что мне нравилось, перестал уже нас смущаться и общался более-менее расковано. – Самые п-популярные з-зрелищные игры.
– В первый раз слышу, – холодно отозвался Роман. – Что за игры?
– Короче, – Мирон оттеснил худосочного Славика своим богатырским плечом и важно упёр руки в бока. – Это как бы наблюдение за дворянами. Я смотрел в прошлом и позапрошлом году. Ну это, в гильдейской читальне.
– Какое такое наблюдение? – от Романа так повеяло холодной яростью, что почувствовал не только я, но и остальные мальчишки.
– Мирон, – Филипп похлопал кузнеца по плечу, предлагая уступить трибуну оратора. – Ты сейчас наговоришь, Роман возьмёт и откажется.
– От чего откажусь? – отчеканил Дубровский, зверея чуть ли не на глазах.
– Фил, объясни популярно, – поддержал я Рому. – Что за Золотой меч, что за наблюдение и причём здесь бонусы и голоса.
Толстячок только было открыл рот, как статуэтка, про которую все забыли, неожиданно запульсировала светом, а я почувствовал на языке привкус железа.
– Не успел, – огорчённо констатировал Филипп,