Жестокий маневр. Сергей Зверев

спросил он, окинув присутствующих в зале пристальным взглядом.

      – Можно осторожничать, но мне кажется, в качестве рабочей версии надо однозначно принять, что борт самолета был отравлен газами, – предложил один из военных. – Так мы выиграем время.

      – Вполне, другого объяснения этой короткой реплике пилота я тоже не нахожу, – согласился Высоцкий. – А вы что думаете?

      Фээсбэшник развел руками:

      – Согласен, но необходимо дождаться результатов. Первая мысль не обязательно – правильная…

      Не успел он договорить, как на экране компьютера загорелась табличка, извещающая о том, что пришло новое письмо.

      – Каких еще результатов? – спросил генерал, разглядывая побитое оспинами лицо фээсбэшника.

      – Они только что пришли, – ответил сотрудник ФСБ, щелкая пальцем по левой кнопке мыши.

      Инженер Протасов, до этого с поникшим видом наблюдавший за всем происходящим, оживился.

      – Химический анализ и патологоанатомическое вскрытие подтверждают – борт действительно подвергся атаке нервно-паралитическим газом… – прочитал на одном дыхании фээсбэшник, – и еще. Уже собраны все фрагменты, установлены личности погибших. Отсутствует не только тело майора Бутусова, но и его оружие, также не найдено и остатков одного из парашютов. К сожалению, идентифицировать остатки парашютов невозможно.

      – А где же робот? – не выдержал московский инженер. – Где он?

      – Его не удалось найти.

      Присутствующие в зале зашептались, обмениваясь мнениями.

      – По-моему, картина ясна, – взял слово один из военных, – майор просто завладел роботом.

      – Это маловероятно, – подал голос эксперт, – десантироваться из самолета, при этом захватив с собой пенал с грузом? Более вероятно, что его тело и пенал были выброшены из грузового отсека потоком воздуха, когда из-за повреждения гидросистемы открылась аппарель.