Теперь Андре не было. Исчез гениальный генератор новых идей. Его надо было заменять, хотя бы частично. У меня и в помине не было вдохновенной легкости Андре. Но я неустанно, непрерывно размышлял – хотел заменить трудом его интуицию. Там, где он одолевал неизвестность двумя-тремя исполинскими прыжками, я пробирался ползком, петлял, возвращался обратно и снова полз вперед.
Во всяком случае, я был настойчив. Я садился на диван, закрывал глаза и тысячи раз мысленно возвращался к одной и той же картине. Мы сжали полями слабеющего головоглаза, он отчаянно взывал к своим: «Помогите! Помогите!» Его гравитационные призывы уходили с нормальной световой скоростью, с той же скоростью возвращались ответы. Можно вычислить по времени, разделявшему призыв и ответ, расстояние от Сигмы до крейсера, вышедшего ему на помощь. Но крейсер, летя в сверхсветовой области, раньше ночи добраться не мог – так он сообщал. Сколько дней или недель светового пути разделяло их? А разрушитель беседовал с крейсером так, словно тот был рядом.
«Что же это такое? – спрашивал я себя. – Что может двигаться в пространстве, не уничтожая его, со сверхсветовой скоростью?»
Я пытался разрешить эту загадку даже во сне. Как-то я запустил дешифратор на излучения своего мозга, и он записал, что, и сонный, я бьюсь все над тем же.
И мало-помалу, еще смутное, стало вырисовываться решение. Оно было до того простым, что я поначалу в него не поверил.
Но все пути вели в одну точку, все логические нити завязывались в один узел.
Я вышел наконец на верную дорогу. Я попросил к себе Ольгу. Она пришла в лабораторию, долго слушала, потом сказала:
– Итак, ты считаешь, что этот загадочный агент связи, мгновенно проносящийся сквозь пространство, – само пространство?
– Да, само пространство. Вернее, колебания его плотности. Только изменения пространства могут распространяться в пространстве со сверхсветовыми скоростями – вот моя мысль.
Ольга продолжила ее:
– Мы научились превращать вещество в пространство и опять получать из пространства вещество. Короче, мы оперируем крайними точками – создавать и уничтожать… А между ними спектр разнообразных состояний, возможно, не менее важных, чем полюса… Надо искать, Эли, надо искать!
От восторга я расцеловал Ольгу в обе щеки. Это было лишнее, конечно. Она растерялась, как девчонка, пойманная на шалости, хотя виноват был я, а не она.
– Не сердись, – сказал я с раскаянием. – Я от души, Ольга.
– Я не сержусь, – ответила она грустно. – Разве ты не заметил, что я не умею на тебя сердиться?
17
В тот вечер я долго не засыпал. Я думал об Андре. Он похвалил бы меня за открытие волн пространства. Я редко удостаивался его похвал, когда мы были вместе, но сейчас он похвалил бы меня, я в этом