Через несколько секунд на меня нахлынуло знакомое ощущение того, что я грязная. Это был грех. Мама не переставала повторять мне эти слова с того дня, как два месяца назад поймала меня за рукоблудием. С тех пор я сдерживала свои греховные желания до сегодняшнего вечера.
Я глубоко вздохнула, желая, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться, чтобы мое тело перестало напоминать мне о том, что я только что сделала.
С тех пор как мама застукала меня, наши отношения стали напряженными. Я едва могла это выносить. Она избегала смотреть мне в глаза. Впрочем я тоже. Я была почти рада своей быстро приближающейся свадьбе, потому что так бы я смогла избежать осуждающих взглядов, которые бросала на меня мать. Я все еще ощущала, как волна неприкрытого стыда захлестывает меня, когда вспоминала тот злополучный день и выражение шока на лице моей матери. Я и раньше мастурбировала, но в тот день я впервые поняла, насколько это было неправильным. Тогда я поклялась себе никогда больше не позволять своему телу брать верх над моим разумом, и сейчас нарушила данное себе же обещание. Под покровом ночи я осмелилась снова сделать это и все из-за мужчины, о котором мне не следовало даже думать, не говоря уже о том, чтобы грезить о нем. Это неправильно.
Я была слаба и грешна, но в краткие моменты удовольствия я чувствовала себя куда более живой, чем когда-либо еще в моей жизни.
Глава третья
КАРА
Я понимала, что все идет из рук вон плохо, когда наблюдала за отцом во время ужина. Он нервничал, как загнанный в ловушку зверь. Талия переглянулась со мной. Ее темные брови вопросительно приподнялись. Она пыталась вести себя так, как будто она уже взрослая. Но временами казалось, что она уверена в том, что мне известно чуть больше, чем ей. Так уж сложилось, что в нашем доме всегда было больше вопросов, чем ответов.
Я слегка пожала плечами, переведя взгляд на маму, но ее внимание было сосредоточено на отце. При этом на ее лице было точно такое же выражение любопытства, что и у Талии. Мы так и остались без ответов. Отец пристально смотрел на свой iPhone, но экран оставался черным. Чего бы он ни ждал и на что бы ни надеялся, этого так и не происходило. Его пальцы нервно постукивали по столу из красного дерева. – Брандо, ты едва прикоснулся к еде. Тебе не нравится жареная говядина? – спросила мама. Она провела два часа на кухне за приготовлением блюд для нашего традиционного семейного воскресного обеда. В остальные дни за готовку отвечал наш личный повар.
Отец подскочил на стуле. Он перевел взгляд сначала на маму, затем на Талию, а потом и меня. Его глаза налились кровью, и мне стало не по себе. Я никогда раньше не видела его таким. Отец всегда отличался спокойствием и хладнокровием. Его мало что могло встревожить. Но после вечеринки у Фальконе он казался несколько напряженным.
– Я не голоден, –