– Благодарю вас, господа! – Я пожимаю руки всем присутствующим и провожаю их до дверей.
У самой двери я чуть-чуть придерживаю Васильчикова. Понимающе кивнув, тот замедляет шаг:
– Государь?..
– Вот что, Сергей… Предупреди своих сотрудников, что после крупных землевладельцев очень скоро наступит очередь оптовых хлеботорговцев, спекулянтов-перекупщиков и деревенских кулаков. Будем потрошить. Скорее всего – всех. Пусть твои парни подготовятся.
Вроде бы ушедший вперёд Димыч, явно услышав мою последнюю фразу, резко разворачивается и подходит ко мне.
– Ваше императорское величество, прошу о немедленной приватной аудиенции! – максимально официальным тоном говорит граф Рукавишников.
– Прошу вас, светлейший граф! – тоже официально отвечаю я, пропуская Димыча в кабинет. – Серж, больше не задерживаю! Ступай! Помни, что я тебе сказал!
Когда мы остаёмся вдвоём, Димыч буквально взрывается:
– Да ты соображаешь, что творишь, твоё велико?!! Кулак ведь – основа фермерских хозяйств! Это ж готовый фермер! Ты крепких хозяев в Сибирь погонишь?!! – прямо-таки кипит праведным негодованием Димка. – Нечего сказать, хорошо ты к крестьянам относишься…
– Правда? – переспрашиваю я елейным голосом. – Можно узнать, откуда ты почерпнул столь мудрые сведения?
– Какие?!!
– Ну, про то, что кулак – крепкий хозяин, что он – готовый фермер…
– Как это «откуда»?!! Да все знают!!!
– М-да? Ну, в таком случае позволь тебя познакомить с двумя людьми, которые этого не знают.
Я слегка кланяюсь:
– Это вот – первый. А вот, – швыряю в него томиком словаря Даля, – вот и второй. Почитай-ка, кто такой кулак. Вслух, твоё сиятельство, вслух!
Димыч недоверчиво открывает словарь, находит нужное место:
– Кулак – перекупщик, переторговщик, маклак, прасол, сводчик, особенно в хлебной торговле на базарах и пристанях… Так ты что – в этом смысле?
– А других смыслов в настоящий момент нет! Так-то вот, граф…
Рукавишников озадаченно чешет в затылке:
– Да, Олегыч… Звиняй – погорячился. Слушай, а чего ты так рьяно за земельную реформу взялся? У нас дел – и так невпроворот, а ты ещё и этот хомут на себя взвалил…
– Дел, говоришь, невпроворот? – Я вытаскиваю из стола свои «путевые заметки». – Глянь вот на эту цифру!
– Что это? – недоумевает Димыч.
– Один земский доктор, настоящий энтузиаст-бессребреник, передал мне статистические данные, которые почти десять лет собирал в своём уезде. Вот эта цифра – детская смертность!
– Девяносто процентов? – На светлейшего графа Рукавишникова больно смотреть. – Это точные данные?
– Точнее не бывает!
– Но это же по одному уезду… – пытается хоть как-то смягчить свой шок Димыч.
– В