Когда я отправился по холмам и долинам наметить место для будущего водохранилища, меня предупредили, что это проклятый край. Я услыхал о пустоши в Аркхеме, а поскольку этот старинный городок весь пропитан легендами о ведьмах, то я подумал: видно, речь идет о чем-то таком, о чем бабушки шепчут своим внукам. Да и само выражение «Окаянная пустошь» показалось мне неожиданным и каким-то театральным. Любопытно, как оно попало в предания благочестивых пуритан, подумал я тогда, но, увидев темную чересполосицу долин и склонов, перестал удивляться чему-либо, кроме древних тайн самого края. Я оказался в пустоши утром, но ее застилала густая тень. Деревья росли слишком близко друг к другу, и у них были слишком толстые стволы для здорового леса Новой Англии. Слишком тихо было под их кронами, а земля после долгих лет запустения размякла, опрела и покрылась мхом.
На открытых местах вдоль старой дороги притулились заброшенные фермы. На одних уцелели и дома, и все пристройки, на других – дом и один-два сарая, а иногда в глаза бросались лишь труба или погреб. Там царствовали сорняки и вереск, и в них чудилось что-то неуловимо дикое. Во всем ощущалось беспокойство и вместе с тем уныние, присутствие чего-то нереального, словно неведомая сила исказила перспективу или светотень. Неудивительно, что тут никто не задерживался, в таких местах нельзя жить. Местность напоминала пейзажи Сальватора Розы или гравюру, иллюстрирующую готический роман.
Но окрестности не шли ни в какое сравнение с самой Окаянной пустошью. Я понял это, как только спустился в долину. Никакое иное название ей бы не подошло, да другую впадину так бы и не назвали. Можно подумать, что неизвестный поэт увидел выжженное пространство и отчеканил это определение. Должно быть, пожар уничтожил дома и посевы, но почему на пяти акрах земли с тех пор ничего не выросло и они зияли среди полей и лесов, как страшное, серое пятно? Пустошь раскинулась к северу от старой дороги, заняв клочок земли и по другую сторону. Мне не хотелось к ней приближаться, но мой путь пролегал через долину, и я никак не мог ее обойти. Вокруг не росло ни травинки. Землю застилали груды серой пыли или пепла, почему-то не тронутые порывами ветра. Поодаль стояли чахлые, низкие деревья, а омертвевшие стволы или повалились, или, чернея, догнивали на корню. Я прибавил шаг, заметив раскиданные кирпичи от печной трубы и погреба и черную пасть заброшенного колодца. Его застоявшиеся пары переливались на солнце фантастическими оттенками. Даже темная лесная гряда по сравнению с пустошью казалась благополучной, и меня больше не изумлял боязливый шепот жителей Аркхема. Вблизи не было ни домов, ни развалин – наверное, край с давних пор считался глухим и уединенным. Возвращаясь в сумерках, я не решился вновь пересечь пустошь и добрался до города