– Так закажи из кафе.
– Леся, ты как с матерью разговариваешь?
– А ты как разговариваешь с дочерью? Я, между прочим, тоже человек и имею право на собственное мнение.
Ох! Олесия явно закусила удила. Да уж, папина дочка. Это бывало нечасто, но всегда не вовремя, а противостоять ей мягкая Соня не умела.
– Хорошо, поешь у бабушки, у нее есть свежий борщ.
– Ура, борщ, борщ! – закричала Леся и выскочила из-за стола. – Мне нужно собрать рюкзак! Обязательно возьму с собой эту новую книгу, о жизни растений, бабушка еще ее не видела.
И исчезла.
Соня обессиленно опустилась на табурет, подцепив вилкой нетронутую яичницу. Действительно, ерунда получилась. И, конечно, она забыла ее посолить. Невкусно.
Ее внимание привлекла забытая кукла. Как-то злобно она блестела своими глазками, и выражение лица такое… брезгливое. Или это только казалось? А еще на шее у игрушки сверкал тонкий серебряный браслетик с драконом, подаренный дочери Снегурочкой-Элис. Нашла куда повесить такую ценную вещь, на шею этой… твари!
Соня потянулась было к кукле, но вдруг отдернула руку. Отчего-то сделалось жутко. Ничего, вот Лесю заберет дед, а мама ее эту дурацкую куклу закинет на антресоли. Леся поплачет и забудет, всем станет легче.
– Мама, я готова! – девочка влетела в кухню уже одетая, с рюкзачком за плечами, даже в ботинках, только без куртки и без шапки. – О, Катя! Чуть ее не забыла!
И потянулась к кукле. Что руководило Соней в тот момент, какие силы толкнули ее под руку? Резко поднявшись, она словно невзначай задела локтем злополучную куклу и… уронила ее на пол с высокого табурета. Фарфоровой головой вниз.
А дальше все было как в страшном сне или в дешевом кино со спецэффектами: горестный крик Леси, расколовшееся пополам лицо Кати, вдруг поваливший из куклы черный маслянистый дым, мгновенно залепивший Соне нос и рот.
Она едва успела схватить самое ценное – дочь – прежде, чем отключиться.
12. Абонент недоступен
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позже.
Как же Эндрис ненавидел эти женские голоса! Так бы и… ладно. На девушку-оператора, давшую записать когда-то свой голосок, злиться было бессмысленно.
Куда они подевались опять? И какое ему вообще опять дело до этой безумной Софьи и ее беспокойной дочки? Он знал. И даже себе уже самую малость сознался.
Ему очень понравилось быть для них добрым волшебником. Видеть искорки восхищения в детских глазах и оттаивающий понемногу взгляд Сони.
Все его окружающие: друзья, боевые товарищи, многочисленные родственники, коллеги, начальство давно и надежно сплелись в один узел закрытого мира. Мира, в который никого постороннего не впускали.
Профдеформация.
Здесь все привыкли к нему, точно знали, что стоит позвать невозмутимого Сильвера, и сразу все станет понятно, организованно и спокойно. Он любой хаос разложит