– Знания в какой сосуд поместить, – Матвей убрал ноутбук, порылся на полках, достал коричнево-черный глиняный формискос. – Так, теперь посмотрим кто твой тотемный, – он взял чашку из который пил Глеб, вылил остатки кофе на пол и посыпал коричневую лужицу пеплом. – Волк. Кир, сейчас будет очень важное действие, не успеем, он умрет.
– И ты так просто мне об это говоришь? – занервничав Кира чуть не убрала огонь.
– Эй тише, огонь оставь. Сосредоточься и слушай меня внимательно. Глебу очень повезло, что волк его не бросил. Так, конечно, делать нельзя, меня духи проклянут, если узнают, но раз Кристофер просил, то я обязан вам помочь. Я сделаю обряд, вытяну из него фоссу, когда я подам знак, – Матвей скрестил руки над головой. – Ты должна будешь убрать огонь и сделать надрез, достаточно глубокий, на шее, – он положил перед ней клинок с руническими символами на рукоятке. – Как только я подам еще один знак, ты вернешь огонь. Запомни, ни при каких обстоятельствах, кроме, конечно, моих знаков, не убирай огонь, не пытайся ему помочь. Ты все поняла?
Кира закивала головой.
– Но…
Матвей не дал ей настроиться, он погрузился в транс, начав произносить не понятные звуки, пританцовывая двигался против часовой стрелки во круг Глеба, и водил медной трубочкой по горлышку глиняного сосуда. Глеб начал стонать, стон перешел в вой, из воя в крик и так по нарастающей пока он не охрип. У Киры сжалось сердце, ей хотелось остановить сие действие. Прокручивая слова шамана, она приняла решение абстрагироваться и начала наблюдать за каждым движением Матвея. Спустя два часа, когда Глеб затих окончательно, Матвей остановился, накрыл пропитанной в травах материей сосуд и скрестил руки над головой. Кира щелкнула пальцами, огонь погас, в один прыжок она подскочила к Глебу и полоснула его ножом по горлу, густая кровь мгновенно окрасила шею и плечо. Матвей снова подал знак, Кира вернула огонь.
– Что теперь?
– Подожди меня здесь, – Матвей ушел и вернулся спустя пять минут без формискоса. – Надо было спрятать фоссу.
– Что с Глебом? – Кира переживала, через огонь было не понятно, жив он или нет.
Матвей открыл окно, потянуло холодом.
– Я думаю уже можно убрать огонь.
Кира сжала руку в кулак, пламя погасло. Она села на пол к Глебу, тот тяжело дышал.
– Вроде жив. Что делаем дальше?
– Ждем. Оставь его в кругу, не трогай. Лучшей пойдем чай пить, – Матвей поставил пузатый черный чайник на печку.
– Как ты так спокойно реагируешь? – Кира села у печки, бросая взгляды на Глеба.
– Смысл нервничать? Ни ты, ни я ему уже ничем не поможем. Все зависит только от твоего друга, от его желания жить, – Матвей засыпал травы в два небольших термоса и залил их кипятком. – Пошли на улицу, подыщем свежим воздухом, – он закрыл окно, надел ватник, вручил такой же Кире и вышел из избушки.
Кира еще минуту разглядывала Глеба, убедившись, что тот дышит, хоть и с трудом, пошла к Матвею. Шаман сидел на ступеньках у входа.
– Спасибо. Что я тебе должна?
– Ничего. Считай