Меня, конечно, такими приёмчиками не проймёшь. Врасплох не возьмёшь, нисколько не удивишь. А я, к тому же, прекрасно знал, с кем имею дело. И был более чем готов к подобному развитию событий. Удивило, на самом деле, только то, что бросилось сейчас на меня только двое из девяти существ, должных, по идее, вступить в бой.
Ну, что же. Долго недоумевать я не стал. И позволил себе взамен магического воздействия использовать всё то же физическое уничтожение приговорённых мной существ. При помощи всё той же плети семихвостки. Ну, а почему бы и не воспользоваться представившейся возможностью?
Мог бы я, мог и мгновенно предать огню этих двоих существ, упокоив навеки, чего они единственно и достойны. Мог, но предпочёл встретить этих вурдалаков ударами своей плети. Как ни быстры были мои враги, со мной им всё равно не сравниться. И плеть – именно то, чего заслужили эти изверги.
Вновь жуткий вой потряс роскошные апартаменты. И вновь вой этот, как и тела, казнённых мною существ, через минуту поглотило магическое пламя.
Я удовлетворённо кивнул сам себе головой. Вот не зря я в последний момент передумал, отцепил от пояса, выбранный было уже, серебряный клинок и предпочёл браслет-амулет. Не зря. Именно такой, позорной казни от кнута, а не смерти от благородного меча и достойны эти преступники.
– Давай договоримся, Судья. К чему эти крайности? – вновь услышал я голос Жаха. Твёрдый и уверенный голос. Теперь уже не гламурно-капризный, ленивый баритон изнеженного сибарита, не шипяще-раздражённый шёпот убийцы, а именно твёрдый и уверенный голос существа, привыкшего повелевать. Голос, заставляющий внимать себе. Голос, заставляющий исполнять приказы, да-да, именно приказы, говорящего. Заставляющий исполнять приказы всех и каждого, но, уж конечно, не меня.
Я усмехнулся. Надо же! Теперь договоримся. Какая честь для меня. Только вот много ли чести, на самом-то деле, в сговоре с бандитами? С теми, кто не чтит ни право на свободу, ни право на здоровье, ни право на жизнь живых существ. С теми, кто не чтит Закон!
– Я пришёл сюда не договариваться. Я пришёл сюда защитить Закон. Я пришёл сюда судить тех, кто попрал Закон. Я – Судья, и я, оценивая тяжесть ваших деяний, принял решение, я вынес свой приговор. Все, находящиеся в этом зале, виновны. Наказанье – смерть.
Я поднял левую руку на уровень плеча и обратил ладонь навстречу семерым соучастникам творимого ранее произвола, не имеющего абсолютно ничего общего с тем Законом, на страже которого я стою.
Лица тех мужчин и женщин, что расположились напротив меня, и так-то белые, побелели ещё больше. Парочку, юношу и девушку, фривольно до этого раскинувшихся вместе на роскошной бархатной софе, начала бить мелкая, нервная дрожь. До них, похоже, наконец-то дошло, что пришёл час расплаты. Что пришло время платить за все свои подвиги, за все свои деяния. И время это пришло неотвратимо. И платить придётся. Платить сейчас. Прямо сейчас. И сполна.
С “дрожащей” парочки я и начал. Юноша и девушка (не совсем, правда,