Глубокой ночью, когда на втором и третьем этаже все уснули, я встал с кровати, аккуратно убрав со своей груди руку Элиз, накинул на плечи шёлковый халат и на цыпочках вышел из комнаты. Неслышно прокрался вверх по лестнице. Благо, в глиняном доме не было дверей, и меня не мог выдать случайный скрип захудалых петель. Я миновал покои свиты короля. Все спали. А комната Лиди, где и была Мелани, оказалась самой крайней.
Отец страдал бессонницей, когда я жил в его замке. И к сожалению, об этом я вспомнил, только проходя мимо его комнаты. Гораку заметил меня издалека, обратив в мою сторону пристальный взгляд. Король стоял у оконного проёма возле неразобранной постели. Пришлось подойти к нему. Я аккуратно отодвинул стул возле крошечного столика в углу, и жестом попросил отца сесть рядом.
До рассвета оставалась уйма времени, а мы оба не могли уснуть, поэтому я начал рассказ издалека, рассказав о проклятье, что убивало душу Элиз. Нам некуда было спешить, но я говорил шёпотом, чтобы мои слова не коснулись ни единой живой души в соседних комнатах. И поведал отцу о магическом взгляде, что позволяет видеть нити любой души. И о своих опасениях за судьбу дочери. Гораку выслушал меня, не перебив ни разу, периодически кивая, а когда я, наконец, закончил еле слышный рассказ, он коротко высказался:
– Я не думаю, что Мелани похожа на твою мать, – чуть слышно прозвучал его низкий голос.
– Почему, отец? – я облокотился на столик.
– Химера рассказывала про твоих братьев и сестёр, про нескольких, в чьём воспитании она принимала хотя бы косвенное участие. Эти дети отличались от прочих. Они не кричали при рождении. Не плакали. С младенчества ничего не боялись. Я бы назвал их «холодными куклами», если бы жажда соперничества не пробуждала их скрытые эмоции. Они хотели во всём быть первыми, лучшими. Самый высокий замок в песочнице, – Гораку слегка усмехнулся. – А Мелани, как и ты, родилась с криком. Столько бессонных ночей я провёл, успокаивая внучку. Я часто читаю ей сказки, и знаешь, она смеётся.
Я невольно улыбнулся.
– Но ты позволишь мне узнать наверняка? Если в ней есть частичка Бога смерти, то она пробудится. Не скоро, но это повлечёт за собой неминуемые последствия.
– Я принесу её, на моих руках малышка спит спокойно. А у Лиди нынче очень чуткий сон. Лучше никому не знать о нашем разговоре.
Я кивнул в ответ.
Гораку аккуратно встал со стула, а я остался неподвижен. Отец беззвучными шагами вышел из комнаты, и через несколько минут вернулся с Мелани на руках. Девочка была закутана в тонкое одеяло и даже сейчас обнимала свою крылатую игрушку.
Я медленно поднялся, чтобы не шуметь, и встал напротив отца. Гораку убаюкивающе покачивал ребёнка. Вокруг царила тишина, и только лёгкие порывы пустынного