С уважением,
айтэ Филипп Колхаун».
Все было кончено.
Мне казалось, что хуже быть не может, ведь отнять у меня больше нечего.
Я ошиблась.
– Айми, тут… прибыл один гордин, – запинаясь, проговорил Аберфот.
Дворецкий застыл в дверях кабинета, в котором я провела последние дни, изучая старинные летописи и фолианты и пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы спасти отца.
– Какой гордин? – спросила устало.
С зажатой в руках запиской от Филиппа я стояла у окна и смотрела во двор, пытаясь понять, что чувствую.
Сердце было разбито, чувства отвергнуты и растоптаны. Любовь оказалась иллюзией, а я дурой, которая в нее верила. Однако боль все равно не приходила. Лишь пустота в душе стала шире, практически полностью поглотив меня.
– Он… он называет себя новым герцогом Альбери.
Сложно сказать, какие именно эмоции я испытала, услышав подобное заявление. Но, кажется, в глубине всеобъемлющей пустоты всколыхнулось нечто похожее на гнев.
Нет, я бы даже сказала, что пришла в ярость.
«Новый герцог? Новый?! Когда о судьбе старого ничего неизвестно и есть вероятность, что он жив?! Этот… приходит в мой дом и говорит такое?!»
Кем бы ни был этот новый родственник, он мне уже совершенно не нравился. И, если раньше теплилась надежда на то, что мы сможем подружиться, то сейчас она растаяла, как дым.
– Что ж, – с хрустом сминая в руке записку, улыбнулась я, – не стоит задерживать… герцога. Пригласи его, Аберфот.
Судя по тому, как вытянулось лицо дворецкого, моя улыбка, больше напоминающая оскал, его впечатлила.
– Я понял, айми.
Повернувшись к окну, я призвала все силы, которые у меня остались.
«Спокойствие, Ник, только спокойствие! Нельзя показывать свою слабость, тем более перед чужаком!»
Приподняв руку, я несколько секунд изучала смятый клочок бумаги. Давно пора было от него избавиться и не травить себе душу.
Сила легко отозвалась, обволакивая меня, готовая выполнить любое желание. Стоило лишь попросить.
– Сжечь, – прошептала я, приправив приказ магией. Мой голос приобрел десяток новых оттенков и тонов, став похожим на вопль нескольких людей разного пола и возраста.
Зачарованная бумага заскрипела, сжалась сильнее, моментально уменьшившись в размерах, но в конце концов не выдержала напора и вспыхнула.
На моей руке осталась лишь горстка пепла.
– Вот и вся любовь, – прошептала я и сдула пепел с ладони.
И только тогда повернулась, чтобы поприветствовать того, кто посмел использовать титул моего отца.
– Прошу сюда, – произнес Аберфот, открывая перед гостем дверь. – Айми Дэрринг, ваш гость.
Дворецкий