– Хм, мне она ничего не сказала.
Юрген только пожал плечами.
– А скоро мясо сварится? – спросил он.
– Скоро, – улыбнулся Оташ.
После обеда Юрген сел записывать то, что успел увидеть в шоносаре. Ближе к вечеру Оташ принёс откуда-то ширму и, поставив её в гере, проговорил:
– Сядь за ней.
– Это зачем? – не понял Юрген.
– Будут приходить люди. Ты не должен присутствовать.
– То есть за ширмой это я не присутствую?
– Это другое.
– Ладно, – согласился Шу и отправился за ширму. Теперь он сидел совсем рядом с тем самым сундуком, в котором лежали вещи Оташа.
Действительно очень скоро в гер кто-то пришёл.
– Рассуди, великий шоно, – заговорил мужской голос.
– Слушаю тебя, – ответил Оташ.
– Сосед мой свататься приходил. Хочет дочку мою младшую за сына своего отдать. Но разве можно, пока старшая ещё не замужем? Я ему говорю, пусть старшую берёт. А он ни в какую. Мол, сыну его младшая приглянулась.
– А что сама дочка твоя говорит? Нравится он ей?
– Нравится, – вздохнул мужчина.
– Старшей сколько лет?
– Девятнадцать уж минуло.
– Так если судьба её быть тебе опорой в старости, так и не станешь младшую выдавать? Всё ждать будешь?
– Так это…
– Что? Требуй у соседа хороший выкуп и отдавай младшую.
– Ну, а старшая-то?
– Я что-то непонятно сказал?
– Нет-нет, всё понятно, великий шоно.
– Ступай.
Мужчина удалился, и вслед за ним в гер зашёл кто-то ещё.
– Великий шоно, не знаю, как поступить, – проговорила женщина.
– Что случилось? – поинтересовался Оташ.
– Овечка наша заболела. Муж говорит забивать надо. А я думаю, всё равно раз больная, то на мясо уже не пойдёт, но вдруг я вылечу её, и она ещё сможет ягнят принести? Муж говорит, что зря только её кормить буду, и ягнята будут больные. Но овечка хорошая. Сердце моё чует, что вылечится она.
– Сагдаю показывала?
– Нет.
– Покажи. И жене его. Если они скажут, что вылечить можно, лечи. Если нет, то забивай, мучить животное тоже не надо. Иди.
– Спасибо, великий шоно.
Когда женщина ушла, за ней пришёл мужчина, за ним ещё один, и ещё. Юрген даже устал их слушать, и его начало клонить в сон. Когда посетители, наконец, закончились, Оташ отодвинул ширму и устало проговорил:
– Меня долго не было.
– Они все от тебя что-то хотели? – спросил Юрген.
– Да. Но так не каждый день будет. Вижу, спать хочешь. Ложись.
– Доброй ночи тогда, – кивнул Шу.
– И тебе, эне, – ответил Оташ.
Утром Юргена разбудили голоса. Открыв глаза, он обнаружил, что шоно куда-то ушёл. Потянувшись, Шу встал и направился к выходу из гера, но столкнулся с вернувшимся Оташем.
– Ты вчера отдал траву Эсфире? – спросил шоно.
– Доброе утро, – ответил Юрген. – Да, отдал ей. А что?
– Ты помнишь, как трава выглядела?
– Ну, такие листики