По небрежному знаку Кологора к привязанному на столе человеку приблизился здоровенный детина. Голову скрывает мешок с прорезями для глаз. В руке блеснул нож, здоровяк начал методично вспарывать приговорённому живот.
Привязанный истошно закричал, крик прокатился по заполненному народом двору во внезапно наступившей тишине. В толпе потрясённо ахнули.
Таргитай с жалостью смотрел, как из широкого разреза едва не вылезают внутренности. Палач методично наматывает на лезвие ножа кишку бедолаги. Тот заходится в страшном крике, силится разорвать путы, но ремни слишком крепки, удерживают надёжно. Глаза от боли и ужаса вот-вот выскочат из орбит.
У дударя передёрнулись плечи. Он отвернулся от окна и посмотрел на княжну. Девушка, сидя на ложе с царственным видом, спокойно встретила его взгляд.
– Почему твой отец так жесток? – спросил он убито. – Весь мир погряз в жестокости, каждый так и норовит причинить боль соседу! Неужели нельзя править так, чтобы князя или царя любили, без ненависти, без страха?
– Отец просто так на плаху не отправляет, – произнесла Ладомира с холодком, который прозвучал одновременно в голосе и блеснул в глазах. – Он казнит воров, предателей и изменников. А ты… ты теперь его подданный и мой будущий муж. Мы пойдём по жизни рука об руку, и тебе лучше привыкнуть к казням.
Княжна встала, пальцы ног погрузились в мягкий ворсистый ковер, и она принялась одеваться, вновь скрывая гибкое стройное тело ослепительной красоты под платьем.
Когда закончила, чёрные волосы водопадом хлынули на спину, она принялась их методично подвязывать лентой.
За окном на миг привязанный к столу пленник закричал так, что у Таргитая по спине побежали мурашки. Невр, даже не глядя, ярко представил муки несчастного и нож, который входит в худое, жилистое тело.
– Таргитай! – молвила вдруг княжна. – Ты должен сложить о моём отце песню! О том, какой он мудрый и победоносный правитель! Как защищает своё княжество, расширяет его пределы! Твои песни цепляют душу, проникают в самое сердце! Сочини – и её будет петь весь народ! Переймут странствующие сказители! Они будут восхвалять моего отца, и его имя запомнится на века!
Она подошла ближе, нежно взяла за руку. Заглянула невру в глаза, которые заволокла горечь. Тонкие пальцы коснулись щеки Таргитая, и он вздрогнул от ледяного прикосновения.
– Сделай это для меня, – попросила княжна. – Как подарок на свадьбу.
Дударь промолчал. Отвернувшись, вновь стал смотреть на собравшуюся внизу толпу. В руках палача сверкнуло лезвие огромного топора. Раздался стук топора о колоду, и голова Росомахи покатилась по деревянному полу.
– Дальше! – крикнул щуплый боярин с пергаментом. – Давайте следующего!
Кологор на помосте небрежно махнул рукой. Лицо приобрело хищное выражение.