Аттракцион мусорного ведра. Анастасия Хомина

и она мертва. Неужели с ее смертью я так и не узнаю истину? С одной стороны, это ничего не поменяет, но с другой, возможно, где-то есть моя мать. Вот только вряд ли я смогу ощутить какие-то родственные чувства к совершенно незнакомому человеку. К тому же меня гложет вопрос: почему ни меня, ни Ксюшу не пытались найти? Светлана явно что-то знала об этом. Я совру, если скажу, что меня не терзает любопытство. Вот только как мне теперь добраться до сути? Ее сестра не знает, куда исчез Дмитрий. Возможно, он смог бы открыть мне глаза на истинное положение дел. Он должен быть в курсе жизни Светланы. Надеюсь, я смогу дозвониться до Люды. Если женщины продолжали дружить, она наверняка должна знать о том, куда делся благоверный Светы. А может Светлана ей рассказывала что-то обо мне?

      От всех этих мыслей у меня разболелась голова, и мне нестерпимо захотелось сладкого. Вчера мы не стали есть торт, надеюсь, дети оставили мне кусочек. Это сейчас будет лучшим лекарством для меня.

      Глава 5

      Не успела я переступить порог дома, как мне в лоб впечаталось что-то слизкое и мерзкое. Заверещав от неожиданности, я отскочила в сторону и сбила с ног Перпетую Арнольдовну. Мы упали на пол. Старушка каким-то чудом очутилась сверху, и ее лицо оказалось почти передо мной. Оно было все в фиолетово-синих кровоподтеках и царапинах.

      – Кто вас избил?! – нервно воскликнула я, вскакивая и поднимая Перпетую Арнольдовну на ноги.

      – Ха, – азартно воскликнула она, чем повергла меня в шок, – а я говорила, что смотрится реалистично, – повернулась она к детям.

      Я непонимающе воззрилась на них и заорала:

      – Что с вами случилось?

      Лица детей были не лучше, чем у Перпетуи Арнольдовны. От вида ужасающих царапин у меня застыла в жилах кровь, и я пошатнулась. Чувствуя, что ноги отказываются меня держать, я начала медленно оседать на пол.

      – Мама, спокойно, – кинулся ко мне Тимка.

      Я посмотрела на ужасающую рану у него на шее, которая тянулась от уха до кадыка, и потеряла сознание. Будто сквозь туман я услышала плач сына и мгновенно пришла в себя.

      – Мамочка, я не хотел, чтобы так получилось, – рыдал Тима, обнимая меня за шею.

      – Саша, мы не нарочно, – вторила ему Юлька. – Это ведь не по-настоящему.

      Голова раскалывалась. С трудом приподнявшись на локтях, я взглянула на плачущих детей. От слез их лица превратились в разноцветное месиво. Я непонимающе нахмурилась, чувствуя, как каждое движение отдает острой болью в районе затылка, и строго спросила заплетающимся языком:

      – Что здесь происходит?

      Дети наперебой начали что-то объяснять, широко размахивая руками, но от пульсирующей боли в голове я не могла понять ни слова.

      – Стоп! – с трудом рявкнула я. – Один кто-нибудь пусть объяснит.

      Оказалось, что у Перпетуи Арнольдовны есть подруга, которая работает гримером в театре. Решив поразить детей чем-нибудь интересным и необычным, Перпетуя позвонила приятельнице и попросила приехать, захватив с собой саквояж с гримом. Подруга не подвела, приехала к нам домой и превратила эту компанию в побитых хулиганов. Обрадованные таким