– Убирайтесь вон! – воскликнул я в изнеможении, разгоняя тучу мух, неутомимо и звонко жужжавших над моей головой.
Счастливые! Они не чувствовали жары.
– Честное слово… – промолвил капитан Генри.
– Да, жарковато! – перебил его сэр Гуд.
Жара действительно была невыносимая, и негде было укрыться от этого адского пекла. Вокруг, куда ни кинь взгляд, расстилалась голая раскаленная пустыня. Не было ни бугорка, ни камня, ни единого деревца – ничего, что могло бы дать хоть чуточку тени. Нас ослеплял нестерпимо яркий блеск солнца, а жгучие, дрожащие струи воздуха, поднимающиеся над пустыней, как над накалившейся докрасна плитой, обжигали глаза.
– Что же делать? – спросил сэр Генри. – Долго выдержать этот ад невозможно.
В полном недоумении мы смотрели друг на друга.
– Вот что! – сказал капитан. – Нам нужно вырыть яму, забраться в нее, а сверху накрыться кустами.
Это предложение не вызвало особого энтузиазма, но все же это было лучше, чем ничего. Мы тотчас же принялись за работу, и с помощью рук и лопаты, которую с собой захватили, нам через час удалось вырыть яму около десяти футов длиной, двадцати шириной и двух футов глубиной. Затем охотничьими ножами мы нарезали стелющиеся по земле ветки кустарника, забрались в яму и накрылись ими. Один Вентфогель не последовал нашему примеру: он, как готтентот, привык к пеклу и нисколько от него не страдал. Убежище в определенной степени предохраняло нас от жгучих солнечных лучей. Я предоставляю читателю вообразить воздух в этой самодельной могиле, поскольку у меня нет слов его описать. Наверно, Черная Яма[34] в Калькутте была раем по сравнению с нашей дырой. Я до сих пор не понимаю, как мы пережили этот ужасный день, когда, задыхаясь от недостатка воздуха, лишь время от времени смачивали губы водой, которой оставалось совсем мало. Если бы мы дали себе волю, она была бы выпита в первые же два часа. Но мы вынуждены были соблюдать строжайшую экономию, так как слишком хорошо понимали, что без воды нам грозит гибель от жажды.
Время