– Егор, останови эту… – я хотела сказать «фигню», братика это всегда задевало, и я сдержалась. – Останови, потом досмотришь.
Он удивленно нажал на паузу и посмотрел на меня:
– Ты что, плакала?
– Немножко.
– А почему?
Братик подошел ко мне и обнял. Все же он меня любил.
– Наверное, Егор, – я старательно подбирала слова, боясь его напугать, – скоро что-то изменится. Я могу уйти из дома.
– Почему? – Егор заплакал.
– Не плачь, это, может, и не произойдет, но если я пропаду, ты не бойся. Я буду в безопасности. Понял? Там, где я буду, мне будет хорошо. Понял?
Егор заплакал еще сильнее. Да уж, здорово подобрала слова.
– Ну, это совсем не страшно. Это даже хорошо, – стала я утешать брата, поглаживая рукой по его белобрысой голове. Волосы у него были намного светлее моих, но с каждым годом делались темнее.
– Почему? Куда ты уйдешь? – Егорка немного успокоился, но смотрел на меня с опаской.
– В хорошее место, но это еще не сто процентов.
«А двести», – подумала я про себя.
– Ты вернешься, если уйдешь?
– Обязательно. Ты не переживай и не плачь. Хорошо?
– Хорошо, только ты обещай, что вернешься! – Егор прижался ко мне, и я крепко обняла его. Какой же он еще маленький и доверчивый.
– Обещаю!
Я вышла из комнаты брата и закрыла за собой дверь. Началось! Я готовилась к переменам, но не ожидала, что это будет именно так. Коридор между комнатами удлинился и слегка потускнел, словно вкрутили тусклую лампочку.
Я зашла в зал. Отец отложил паяльник и теперь орудовал отверткой. Оказывается, он разобрал старый тостер, что в нем вообще можно паять?
– Пап, ну что, починил?
Отец посмотрел на меня из-под полукружий очков:
– Наверное, да. Сейчас соберу и проверю.
Я подошла к нему и обняла за шею.
– Ты меня задушишь, – улыбнувшись, сказал отец.
– Ничего, – хихикнула я. – Я соскучилась.
Повисев на шее отца еще немного, я чмокнула его в щеку и вышла из комнаты. Заметив, как отец улыбается, мне стало немного легче.
Изменения продолжались, коридор увеличился еще вдвое. Он стал шире, а на обоях появились жирные пятна. Значит, стоит мне откуда-нибудь уйти, как там, где меня нет, происходят изменения. Я тут же развернулась, чтобы еще раз взглянуть на отца, к моему ужасу, ни отца, ни комнаты, в которой он сидел, не было. Осталась только дверь на стене. Если так будет продолжаться, я не успею попрощаться с самым главным человеком в моей жизни – мамой, моей мамочкой, моей…
– Мама! – закричала я и побежала по ставшему еще длиннее и более грязному коридору. Даже бегом это заняло у меня десять секунд.
Я вбежала в кухню, мама удивленно посмотрела на меня. И мое сердце заныло. Как я буду без нее? Как я буду без ее нравоучений? Иногда она так могла ими достать, что хотелось сбежать из дома. Но вот сейчас, когда я вынуждена расстаться с