– перитонит.
Как видите, осложнения очень серьёзные, и лучше не доводить до них.
Мне вспоминается случай, который произошел со мной на заре моей врачебной деятельности. Я тогда только вышла на работу после окончания интернатуры в терапевтическое отделение одной из больниц г. Иркутска. Ко мне поступил в плановом порядке мужчина 73 лет. Поступил для лечения сахарного диабета (на тот момент пациенты, страдающие сахарным диабетом, 1 или 2 раза в год госпитализировались на дневной стационар для проведения капельниц тиоктовой кислоты). Всё шло нормально, но где-то на 3-й или 4-й день мой пациент стал температурить. Вначале температура была не высокая, субфебрильная (37.0—37.2 градуса) и изменений в самочувствии пациента не было. Однако на следующий день, когда я пришла на работу, на утренней планерке мне сообщили, что дежурный врач перевёл моего пациента на круглосуточный стационар, так как у него ближе к вечеру температура поднялась до 38 градусов, и он стал хуже себя чувствовать. Я была в недоумении, ведь ничего не должно было предвещать беды. После планёрки я помчалась в палату, и то, что я там увидела, шокировало и, буду честна, напугало меня. Пожилой мужчина лежал в постели, разговаривал несколько бессвязно, стонал, на мои вопросы отвечал с задержкой – началось помутнение сознания. Я осмотрела его, послушала лёгкие – в лёгких чисто, пропальпировала живот – незначительная болезненность в околопупочной области. Температура была 37.7. Было проведено УЗИ брюшной полости – без существенных особенностей. Позвонила хирургам, те сказали сделать обзорную рентгенографию органов брюшной полости, дождаться анализов, и только потом звать их в палату к больному, потому как они заняты на операции. Рентгенография острой патологии не показала, в анализах были незначительно повышены лейкоциты. Откровенно говоря, у меня началась паника, потому как состояние моего пациента ухудшалось, а что с ним происходило, было непонятно. Я побежала к заведующей, чтобы попросить её совместно со мной посмотреть пациента и решить вопрос о переводе в реанимацию, потому как помутнение сознания – очень тревожный и опасный симптом. Когда мы подошли к постели больного, его сосед по палате невзначай сказал, что мой подопечный вчера жаловался на то, что уже больше недели (!!!) не может сходить в туалет. Я уточнила у пациента, так ли это. После некоторого смущения, он признался, что это правда, и что он просто стеснялся рассказывать мед. персоналу о своей проблеме. Я была в шоке! Не теряя времени, мы провели пациенту несколько очистительных клизм. Постепенно ему становилось лучше. К вечеру температура опустилась до 37.2 градусов, а на следующий день и вовсе прошла. Конечно, в учебниках писали о том, что запоры иногда могут приводить к интоксикации. Но я даже представить себе не могла, что лично столкнусь с такой ситуацией. Эту историю я, пожалуй, запомнила на всю жизнь.
Лечение хронических запоров
В 1909 году французский журналист