– Хорошо, я – за, – серьезно произнесла Ниса, подняв тонкое запястье над головой.
Девин с Арин поступили таким же образом, встав рядом с Браном.
– Ты серьезно? Хочешь пить из какого-то болота? Ладно, крепыш, он уже и подвальных сырых крыс ел, не думая о возможных последствиях. Арин все равно ничего не смыслит, но ты, Ниса, тоже веришь этому безумному ботанику? – разочарованно спросил Фиц, оценивающе глядя на сестру. – Предлагаю другой план. Идем на север. Мне об этом камышовки нашептали, пока я видел свой десятый сон, – издевательски добавил он, подчеркнув тот, как ему казалось, неоспоримый факт, что Бран не от мира сего, юродивый или того хуже, помешанный.
– Если не хочешь идти с нами, то оставайся здесь. Уговаривать мы тебя не будем, – пригладив топорщащиеся во все стороны, непослушные волны светлых волос, ответила Ниса.
Ребята развернулись, не спеша пошли сквозь густые кедровые ветви, перебрасываясь незначительными фразами. Фиц, недолго думая, побежал вслед за ними, тысячу раз проклиная Брана за то, что тот вообще родился на этот свет.
По прошествии часа, а не половины, как обещал Бран, ребята заметили, как их обступало сгущающееся с каждым шагом кольцо из высоких зеленых с большими длинными головками камышей. Они были поражены тем, какое огромное чудовище представлял собой лес, как много растений, животных и загадочных мест он таил в своем исполинском, практически безразмерном желудке. Затем к болотным растениям, докучающим своим постоянным шуршанием, добавилось мерное кваканье жирных, как набитый рутами кошелек, жаб и свист, цоканье и щебетание лесного конька, отдаленно напоминающего маленького проворного воробья. В воздухе витал дурманящий своей свежестью аромат болотного багульника, торфяной сырости, стоячей воды, скользкой зеленой тины и источающих резкий дух йода водорослей. Цветы мелко росли поодаль болотной трясины, как будто страшились потерять свой чарующий цвет и благоухание, затерявшись в гнилой, травянистой топи.
– Вот мы и на месте, – насмешливо бросил Фиц, стараясь заглушить в себе желание поиздеваться над товарищами, но у него, как всегда, не вышло. – Кто будет пить первым? Может, ты, крепыш? Твой организм уже привык к подобного рода изыскам.
– Раз я привел вас сюда, то первым и попробую, – решительно сказал Бран, ступив на засасывающую ступни глинистую землю.
Зачерпнув в лодочку из ладоней мутно-зеленой воды, запрокинув голову к небу, он сразу же выпил ее. Желудок неприятно заурчал, давая мальчику понять, что это не самый разумный выбор, совершенный им в последние пару дней. Зато горло ликовало, освободившись от сковывающей его чрезмерной сухости.
– Пить можно, – заключил Бран, отступив на пару шагов, будто приглашая детей к противоестественному чаепитию.
Все, кроме Фица, утолили дикую жажду, а тот продолжал гримасничать и кривиться при виде довольных трясинным источником детей.
– Ты