Кланы в постсоветской Центральной Азии. В. Г. Егоров

о социальной структуре вообще и стратификации в частности исходят из того, что границы структуры и страт представляют собой препятствия, ограничивающие свободу действий независимых субъектов. Границы страт детерминируются общей системной целесообразностью. Акцент в структурном функциональном анализе смещается в сторону описания отношений внутри страты, упуская или придавая меньшее значение влиянию внешних факторов, в том числе культурно-исторической опосредованности ее морфологических признаков[26].

      Теоретические посылы структурного функционализма имеют ограниченные возможности в описании феномена современных кланов вообще и постсоветской Центральной Азии в частности. В отличие от кланов традиционного общества, имевших формат, определенный кровнородственной и этнокультурной принадлежностью, «морфологический скелет» современных клановых объединений подвижен, и его «архитектура» имеет свойство адаптироваться в общем мейнстриме социальных трансформаций. Таким образом, относительно малодинамичные и устойчивые границы клановой идентичности традиционного общества обретают в современном прочтении новые свойства подвижности и прозрачности. Под последней понимается отсутствие строго определенных преград (например, родственной принадлежности) для интеграции в клановые сообщества.

      Малопродуктивным представляется модель корреляции клановых скрепов с общесистемным этосом. Скорее напротив, признаки этой идентичности направлены в противоположную инкорпорации сторону и отражают некие специфические особенности инаковости. Сказанное, конечно, не означает, что современные кланы являются образованиями, автономными и вырванными из общего социального контекста. Безусловно, общие социальные процессы активно влияют не только на морфологию кланов, внутриклановые отношения, но и способны сужать или расширять их функциональное пространство. Однако смыслы, фундирующие клановую идентичность, все же не всегда направлены в сторону общесистемных основ.

      Еще одной характеристикой, ограничивающей использование концептуальных положений функционализма в изучении феномена кланов, является вторичность вводимых в социологический анализ факторов внешней среды, опосредующих стратификацию.

      Несмотря на актуальные черты и характеристики кланов постсоветской Центральной Азии, родовые качества остаются значимой чертой их социального качества. Причем с утратой идеологической и ценностной консолидации, сформировавшейся в советский период, патриархальный элемент кровнородственных отношений и непотизм в социальной реальности обрел новое звучание[27].

      В связи с ограниченной продуктивностью функциональной концептуализации кланов наиболее релевантным представляется современный структурационистский подход их описания. Автор оригинальной социологической теории структурации, Э. Гидденс, предложил собственное видение социальной стратификации, более релевантное в том числе в описании клановых сообществ[28].

      В основе его теории