Это все, что я хотел сказать предварительно. Если нет вопросов, позвольте начать.
Одна из простых, незаметных вещей, с которой мы постоянно имеем дело, – повторение. Мы живем в мире, заставая себя и других, в повторяющихся действиях. «Внешних» или «внутренних». Мы встаем с постели и совершаем ряд действий, принявших форму «утреннего ритуала». Потом мы выходим из дома и отправляемся по одной и той же дороге к месту работы, где мы, как правило, служим уже не один день. Там, на работе, не успев войти в помещение, мы встречаемся с коллегами и, обменявшись ритуальными (повторяющимися) формами вежливости, приступаем к работе, которая зачастую носит рутинный характер. Рутина также состоит из повторяющийся, типизированных действий. По окончании рабочего дня мы вновь (немного странное в данном контексте слово), перекинувшись с коллегами парой вежливых фраз, возвращаемся на привычный путь домой. И так по кругу, изо дня в день. Если мы обратимся к себе и даже – я говорю о вещах совершенно немыслимых – заглянем в себя, и там, где мы пребываем всегда «с собой», найдется повторяющееся. Иногда нас захватают эмоции. Кто-то нас похвалил или обидел, мы снова и снова обнаруживаем себя в одном и том же переживании. Как правило, мы пропускаем момент, когда оказываемся частью эмоции, иногда вдохновляющей, порою гнетущей и подавляющей. Встречаются нам и повторяющиеся мысли. Кто-то не может долго заснуть. Какие-то события, которые развернулись накануне, настолько захватывают человека, что он оказывается перевозбужденным – поток беспокойных мыслей, вращающихся вокруг одного и того же, уносит его далеко за пределы того места, где он находится. Я видел программу ваших занятий, там заявлена проблематика научного метода. Метод – тоже повторяющиеся действие, наверное, не надо никому это доказывать. С разными объектами работают по-разному. Работа состоит из повторяющихся процедур и операций, с их помощью соответствующий объект подвергается аналитическому разбору. Вот что интересно, почему-то мы думаем: одни и те же операции и процедуры могут привести нас (и что удивительно, иногда приводят) к открытиям. Как это возможно? Или то, что мы называем «открытием», видится таковым только в определенной, уже заданной, перспективе, тогда «открытие» лишено черт «нового», оказываясь частью повторяющегося большего. Все это общеизвестные вещи. Рыбак забрасывает сеть. Если сеть крупная, в нее попадает только большая рыбка. Если сеть мелкая, в нее попадается рыбешка и крупная, и небольшая. Метод задает границы восприятия, он есть заданное представление об объекте, с которым мы имеем дело. Значит, мы можем увидеть какие-то вещи, и не увидеть другие. Вытягивая сеть, рыбак жаждет получить значительный улов. Ему не нужно новое, ему требуется для выживания то же самое, только в еще больших количествах. Рыбак извлечет из моря ровно то и в тех количествах, что соответствует характеру сети, заявленному инструменту.