Когда журналист Оливер Буркеман впервые осознал, что проживет лишь около 4000 недель, ему стало дурно. Но как только он пришел в себя, стал спрашивать друзей, сколько недель, по их мнению, живет среднестатистический человек. Один назвал шестизначное число – 300 000 недель, что примерно соответствовало продолжительности жизни всей человеческой цивилизации со времен древних шумеров Месопотамии. Другие тоже назвали цифры, многократно превышающие реальные.
Нам кажется, что мы будем жить долго. Но мы обманываем себя. Как писал современный философ Томас Нагель, «мы все можем умереть в любую минуту». А значит, тайм-менеджмент в широком смысле должен быть главной заботой каждого человека. Но этот тайм-менеджмент не имеет ничего общего с занятостью 24/7 и постоянными попытками найти баланс между жизнью и работой. Он должен помочь нам продуктивно взаимодействовать с людьми, текущими событиями, окружающим миром в условиях возмутительной краткости и ошеломляющих возможностей наших четырех тысяч недель.
Ловушка эффективности
Мы стремимся постоянно быть занятыми, брать на себя больше, чем в наших силах, и постоянно беспокоимся, что не успеем что-то сделать. Подобное поведение вовсе не результат жизни в стремительно меняющемся технологическом мире. 100 лет назад люди жили примерно так же.
В 1908 году английский журналист Арнольд Беннетт издал книгу «Как жить 24 часа в сутки» – первый бестселлер по тайм-менеджменту. Он писал ее для своих «товарищей по несчастью – той бесчисленной группы душ, которых мучительно преследует ощущение, что годы ускользают, а они все еще не смогли привести свою жизнь в надлежащий рабочий порядок». Беннетт сетовал, что большинство людей тратит впустую несколько часов каждый день, особенно по вечерам. Они говорят себе, что устали, в то время как могли бы заняться полезными для жизни делами, на которые, как они утверждали, у них никогда не было времени. В качестве альтернативной стратегии Беннетт предлагал вставать пораньше и даже освоить процедуру заваривания чая на случай, если вы вдруг встанете раньше слуг.
Стремление к постоянной занятости не зависит от социального статуса и финансового положения человека. Исследования показывают, что это чувство беспокойства по поводу неэффективно потраченного времени постоянно возникает и у бедных, и у богатых, и у среднего класса.
Если вы работаете в двух местах с минимальной оплатой труда, чтобы прокормить детей, неудивительно, что вы постоянно будете переутомляться и расстраиваться, что детей в итоге совсем не видите. Если у вас хорошее образование и приличная должность с достойной зарплатой, вы все равно найдете повод нагрузить себя сверх меры и переживать из-за этого: надо выплачивать ипотеку за большой дом в престижном районе, копить деньги на образование детям, на дорогой отдых и гаджеты последних моделей. Все эти траты не дают расслабиться, и у вас не остается времени на семью, любимое хобби и участие в работе по восстановлению климата.
Профессор права Дэниел Марковиц выяснил, что даже те, кто считается победителем в нашей одержимой достижениями культуре – кто поступает в элитные университеты, а затем получает самые высокие зарплаты, – живут под постоянным давлением и работают с «сокрушительной интенсивностью». Все для того, чтобы поддерживать доход и статус, позволяющие вести жизнь, к которой они так стремились (если это можно назвать жизнью).
Постоянная занятость не имеет никакого смысла, если у вас не было времени на все, что вы хотели сделать. Но многие осознают это лишь в конце жизни. Испытывать беспокойство из-за огромного списка дел иррационально. Но мы предпочитаем постоянно что-то делать, лишь бы не останавливаться и не задумываться о том, что нужно сделать выбор: в каких делах непременно надо добиться успеха, а в каких допустимо потерпеть неудачу; каких людей можно разочаровать, а каких не стоит; от каких амбиций лучше отказаться, а какие нужно постоянно поддерживать и реализовывать.
Вы уйдете с нынешней хорошо оплачиваемой, но плохо нормированной работы. При этом будете каждый день играть с детьми и найдете время для хобби. Будете заниматься спортом, встречаться с друзьями и дважды в неделю навещать пожилых родителей. Однако придется пожертвовать идеально чистым домом и перестать радовать семью ежедневным обедом из трех блюд.
В плену у времени
Проблема не в нашем ограниченном времени – мы живем в соответствии с идеями о том, как должны использовать наше ограниченное время.
Представьте, что вы родились крестьянином в раннесредневековой Англии. Для начала у вас гораздо меньше шансов просто повзрослеть; но даже если вы не умерли во младенчестве и стали взрослым, ваше существование весьма безрадостно. Целыми днями вы трудитесь на земле, которую вам определил местный лорд, в обмен на незначительную часть урожая или дохода,