Русская революция. Политэкономия истории. Василий Галин

рисуется безотрадная, – замечал в ответ министр иностранных дел С. Сазонов, – С одной стороны рабочие беспорядки, принимающие, по-видимому, организованный характер, а с другой – дошедшее до предела настроение в Москве среди сосредоточившихся там общественных кругов… Везде все кипит, волнуется, доходит до отчаяния, и в такой грозной обстановке последует роспуск Государственной Думы…»[332]. «В случае роспуска Думы беспорядки неизбежны. Настроение рабочих очень скверное… – предупреждал морской министр И. Григорович, – надо опасаться, что и требования, и способ действия изменятся, как только явится предлог для более решительных выступлений. Я очень опасаюсь, что прекращение занятий Думы тяжело отразится на внутреннем положении в России»[333].

      Дума была распущена 3 сентября, в ответ, тогда же – в сентябре 1915 г. был создан «Комитет народного спасения», главными деятелями которого стали Гучков, Керенский и князь Львов[334]. В Программе этой организации указывалось: «Необходимо: 1. Признать, что война ведется на два фронта… 2. Отделить определенно и открыто людей, понимающих и признающих наличность внутренней войны… 3. Признать, что достигнуть полной победы над внешним врагом немыслимо без предварительной полной победы над врагом внутренним… 4. Признать, что полная победа внутри означает публичное и окончательное связующее преклонение всех без исключения лиц в империи перед утверждением: «русский народ есть единственный державный хозяин земли русской»… 6. Признать, что организация борьбы за народные права должна вестись по установленным практикой правилам военной централизации и дисциплины… 7. Верховное командование организованным народом за свои права принять на себя А. И. Гучковым… 9. Кто за народ должен быть отделен и сорганизован, дабы тверды и дисциплинированы были его кадры. Кто против народа, тот должен быть занесен в особый список… 11… Все отрицательные поступки лиц у власти должны быть открыто и всенародно «записаны на книжку», с предупреждением, что по окончании войны будет отдан приказ «к расчету стройся»… Должно быть твердо установлено, что врагам народа… амнистии не будет в течение 10 лет после заключения мира. 12… подчинить прессу верховному командованию и требовать ее согласованных действий, несогласных же заставить замолчать…»[335].

      Однако, несмотря на появление подобных программ, ключевым вопросом для оппозиции оставался выбор методов достижения своих целей: «возможен был двоякий переворот: путь дворцовый и революционный. Первый выход, – по словам ген. И. Данилова, – казался менее болезненным и менее кровавым»[336]. От революционного либералов предупреждал и французский посол М. Палеолог, который приводил слова «монархической оппозиции» времен революции 1848 г.: «Если бы мы знали, насколько тонки стены вулкана, мы бы не стремились вызвать извержение»[337].

      Лидеры либеральной оппозиции отлично осознавали эту опасность: «Дело оказалось бы чрезвычайно легким, –