Однако, как только решение Николая II встать во главе Армии было принято, оно произвело настоящий взрыв, который трудно охарактеризовать другими словами, как взрыв отчаяния. «Надо протестовать, умолять, настаивать, просить, словом – использовать все доступные нам способы, – восклицал А. Кривошеин, – чтобы удержать Его Величество от бесповоротного шага. Мы должны объяснить, что ставится вопрос о судьбе династии, о самом троне, наносится удар монархической идее, в которой и сила, и вся будущность России»[195]. «Повсюду в России настроения до крайности напряжены. Пороху везде много. Достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар…, – пояснял Обер-прокурор святейшего Синода А. Самарин, – смена Великого Князя и вступление Государя Императора в предводительство армией явится уже не искрой, а целой свечою, брошенною в пороховой погреб. Во всех слоях населения, не исключая деревни, думские речи произвели страшное впечатление и глубоко повлияли на отношение к власти…»[196].
Правительство откликнулось на решение его величества коллективным письмом восьми министров, в котором они, угрожая отставкой, требовали от Николая II отказаться от своего решения, которое: «грозит… России, Вам и династии Вашей тяжелыми последствиями… Находясь в таких условиях, мы теряем веру в возможность с сознанием пользы служить Вам и Родине»[197].
Против решения Николая II выступила и думская оппозиция: Председатель Государственной Думы «заявил Его Величеству…, что Царь наша последняя ставка, что армия положит оружие, что в стране неминуем взрыв негодования…»[198]. Против выступил и британский посол, который подчеркнул, «что его величеству придется нести ответственность за новые неудачи, могущие постигнуть русскую армию, и что вообще совмещать обязанности самодержца великой империи и верховного главнокомандующего – задача непосильная для одного человека»[199].
Однако, несмотря на все возражения и протесты, Николай II принял на себя Верховное командование. С этого времени, отмечал министр финансов П. Барк, в Совете министров «выяснилась глубокая отчужденность между его Величеством и министрами»[200]; «Совет министров, как объединенное правительство, перестал существовать, министры превратились в простых начальников своих ведомств… Понятно, что при таких условиях авторитет правительства не мог не пострадать»[201]. Отъезд Николая II в Ставку окончательно деморализовал министров. «Все в России делалось «по приказу его императорского величества», – указывал на причину этого явления В. Шульгин, – Это был электрический ток, приводящий в жизнь все провода. И именно этот ток обессиливался