Грустная какая-то история. Или она должна быть таковой. Странно, но услышь я ее год или два назад, наверняка бы расплакался. Сейчас же я все выслушал как некто посторонний, кто и не думал пропускать историю через сердце и душу. В моей голове уже давно были чужие мысли, точно не принадлежащие Евгению, сидящему в тюремном Саркофаге.
Ближе к концу истории, когда Марианна уже разливала свежий мясной суп по тарелкам, всеми силами стараясь не замечать меня, ко мне подошла Люси и потыкала мою ногу пальцем, после чего потрепала шерсть на бедре. Странно, но ее прикосновения я даже не ощутил.
– А ты кто? – наконец спросила она, закончив трогать меня.
– Я? – честно говоря, я не хотел пугать ребенка, но говорить что-то надо было. – Я Евгений, внук Владимира.
– Папы? – она спросила это легко, с интересом, но при этом словно гвоздь мне в глаз забила, так меня это слово кольнуло, прямо до глубины души. Мой дед был ей отцом…
– Да, – твердо ответила Марианна и, обернувшись, посмотрела прямо мне в глаза. – Это его внук…
Договорить она не успела, так как кто-то легко, но настойчиво постучал в дверь. Марианна при этом закатила глаза, очевидно подумав, что со мной может прийти только такая же образина. Роман решил дверь открыть. Люси проигнорировала произошедшее. И только я один, знал, что кто бы ни был с другой стороны двери, его сердце давно не бьется, и этот некто слишком уж явно пахнет Смертью, а точнее не смертью, а той тварью, что даже ее обманула – Люциллой…
Неужели они так быстро меня нашли…
* * *
– Это здесь, – уверенно и даже немного горделиво произнёс Эдвард, показывая Пандоре старые руины